Поиск. Кэтрин Николас

заплачу, – говорю, вытаскивая кошелек из рюкзака.

      – Я заплачу, – говорит Макс, также доставая бумажник из своего рюкзака.

      – Нет, я.

      – Нет. Я заплачу и это не обсуждается, – говорит Макс твердым голосом.

      – Нет, я заплачу, потому что мы сегодня должны были идти ко мне, – возражаю, смотря на парня. Вот уперся, как осел.

      – Так, – твердым голосом говорит Самойлов, при этом мягко накрыв мою ладонь своей, останавливая ее на полпути к кошельку. – Даже не смотря на то, что мы должны были пойти к тебе, это не значит, что ты можешь оскорблять мою мужскую гордость.

      Едва сдержавшись от смеха, я фыркаю. Но, на удивление, руки не убираю.

      – А ты не фыркай. Я не могу так, что бы девушка платила за меня в кафе или где-нибудь еще.

      – Мы ведь никто друг другу, только партнеры по проекту. Значит, я могу заплатить за нас, – пытаюсь противостоять парню хоть какими-то аргументами. Но в конце концов он теряет терпение, и даже не глядя на меня, отдает деньги в руки только подошедшей официантке. А потом спокойно принимается собирать свои вещи.

      – Да ты…! Ты вообще…! – не могу толком ничего ответить, только ошарашенно смотреть на спокойного парня.

      Что-то меня этот Максим Самойлов начинает напрягать. Хотя бы тем, что ведет он себя вообще не как классический ботаник. Он должен быть зажатым, стеснительным и нерешительным. Таким, который боится слово лишнее сказать. А взамен этого он спорит со мной, слушает музыку совсем не для ботаников и абсолютно не принимает чье-либо мнение. Даже насчет того, что бы заплатить в кафе, у него свои принципы.

      Выйдя из кафе, я все еще немного на него обижена. Потому что со мной ни разу так не поступали. Пытались мне что-то выговорить об их якобы мужской гордости. Говорили, что это не дело, девушке платить за себя. Но что бы взять и просто заплатить. Хотя, как бы это странно не звучало, мне стало немного приятно от того, что он взял и заплатил. Но только немного. Большая же часть меня была в ярости.

      Я не феминистка, и не выступаю за права женщин в обществе. Просто я с самого детства привыкла, что никто не обязан платить за меня. Раньше, даже когда у меня не было денег, что было довольно частым явлением, я отказывалась есть за счет других. Потому, что всем когда-то придется отдавать долги. И неизвестно, что люди могут потребовать за то, что ты однажды согласился с тем, что бы за тебя заплатили.

      – Ты обижаешься? – спрашивает нерешительно Максим за моей спиной.

      – Ты не должен был вот так просто за меня платить, – отвечаю, не поворачиваясь к парню, и, что бы отвлечь себя от мысли сказать ему пару нехороших слов, поправляю лямку рюкзака на плече.

      – Возможно, не должен был, – говорит Максим, все еще оставаясь за моей спиной. – Ладно, давай так.

      – Интересно, как? – поворачиваю голову на парня, смотря, как он поправляет очки на носу.

      – Я в этот раз за нас заплатил. А в следующий раз, ты купишь еды. По рукам? – Максим появляется передо мной, протягивая мне ладонь.

      – Хорошо, – говорю, пожимая его ладонь. И вновь то же