Желтый жук. Сергей Саканский

дверь набалдашником костыля – дуб в дуб. Вылезла голова. Темные миндалевидные глаза, вроде как выдолбленные плохим инструментом, не без удивления рассматривали гостя.

      – Египтянин, – подумал Сильвер, – как пить дать: слуга-египтянин.

      – Я бы хотел видеть мистера Стивенсона, – с достоинством проговорил Сильвер, – мне было назначено, – понизив голос, добавил он.

      Презирая лакеев, Сильвер, как ни странно, пользовался среди них симметричным ответным чувством. Черный патч на глазу и деревянная нога вызывали – здоровое и не очень – любопытство в каждом, с кем приходилось иметь дело.

      – Ваше имя… – протянул египтянин, вопросительно подняв кверху палец и явно намереваясь поставить на лбу Сильвера печать.

      – Сильвер, – сказал Сильвер, – Джон Сильвер, сквайр. Мне назначено, – с упором повторил Сильвер, как бы раздражаясь от такого количества Сильверов в одной строке.

      – Тогда прошу, – ему сделали широкий приглашающий жест.

      Сильвер проследовал по указанному пути, бойко пристукивая протезом. Его лоцман нес медный канделябр, дрожа в свете сальных свечей и поминутно оглядываясь, чтобы удостовериться, насколько ловко посетитель справляется с деревянной ногой.

      Они вошли в просторный кабинет. Лоцман поставил свет на крышку бюро и остановился, опершись ладонью о письменный стол. Рассмотрев это подобие портрета, Сильвер вдруг почувствовал какой-то неопределенный страх.

      – Назначено, – хрипло выдавил он и тут же понял, что египтянин этот и есть владелец дома, мистер Роберт Л. Стивенсон, сквайр и модный поэт.

      И сразу будто бы скатали перед его глазами влажную переводную картинку – он увидел дом и его хозяина в молниеносном истинном свете: человек, настолько бедный, что не может нанять привратника, живет на убогую наследную ренту, даже порой голодает, а ведь с этакой мордашкой мог бы выйти в люди с помощью какой-нибудь богатой старухи… Сильверу стало кисло. Он подумал, что его план на сей раз не сработает, и лучше было бы сразу повернуться и уйти, но разве можно просто так взять да и плюнуть на те два шиллинга, которые он отдал кэбмену, проехав через весь Лондон?

      – Простите, сэр, я сослепу принял вас поначалу за слугу, – развязно поклонился он. – Я получил ваше приглашение и, как видите, явился строго в назначенный час.

      – Я отпустил на сегодня слуг, – холодно сказал Стивенсон. – Полагаю, вы не откажетесь промочить горло с дороги?

      – Отпустил, как же! А это что? – мысленно воскликнул Сильвер, мысленно же стуча костылем в пол, не мытый, похоже, с прошлого столетия.

      – Отнюдь, – сказал он. – Я, видите ли, предпочитаю ром, если позволите.

      – Нет у тебя, конечно, никакого рома, – невслух добавил он.

      Хозяин открыл крышку бюро и быстро вытащил на свет бутылку. Это был действительно ром, черт бы тебя побрал…

      – Старый добрый ром, – сказал Сильвер. – Это мой дедушка, покойник, научил меня пить такое вот зелье.

      Он терпеть не мог рома, но приходилось соответствовать, и Сильвер сделал столь добрый глоток, что у него чуть было не лопнули глаза.

      – Кстати, о дедушке, – сказал Стивенсон, – Если всё, что вы сообщаете в вашем письме – правда, то я бы хотел сразу перейти к делу и выяснить все его подробности.

      – Халява, – подумал Сильвер, чувствуя, как из желудка поднимается встречная волна спиртового тепла. – По крайней мере, я мог бы бесплатно набраться этой дряни, как если бы сходил в ближайший трактир на те же четыре шиллинга.

      – Мой дедушка был славным малым, – сказал он.

      – Он что же, действительно нашел какие-то сокровища?

      – О да! Он плавал под флагом знаменитого Флинта, и после смерти капитана отправился на остров, где тот зарыл награбленные деньги и – представьте себе! – нашел и выкопал их.

      – Об этом вы уже писали, и я внимательно прочитал ваше письмо. Но, мистер Сильвер… Вы уверены, что такой человек действительно существовал?

      – Кто – дедушка?

      – Нет, я говорю о Флинте. Признаться, я никогда прежде не слышал этого имени.

      – О сэр! В те времена на свете было столь много пиратов, что не каждому удалось так легко войти в историю, как, скажем, капитану Кидду. И то – благодаря мистеру Аллану По, после того как он сочинил о нем свою блистательную новеллу, «Золотой жук», вы конечно же читали, да?

      – Нет, к сожалению, не имел такого удовольствия.

      – А зря, батенька. Я, кстати, тоже не читал, но мне на каторге рассказывали. Были у нас там такие умники: он тебе и пятки почешет, и роман какой-нибудь культурный воткнет. Вот и вы, сударь, сочините повесть, или там роман про морские приключения, прославитесь на весь мир, небось, и старине Флинту чуток славы перепадет.

      – Надеюсь, – сказал Стивенсон. – Если, конечно, ваши материалы меня заинтересуют.

      – Еще как заинтересуют, собака! Ты меня и в гости пригласил, и ромом дерьмовым поишь, знать, заинтригован. Ну что ж, подбавим газу…

      – Обижаете, гражданин начальник, – сказал