Заколдованный портрет. Холли Вебб

отсюда, – сказала Лотти. – Я никогда раньше о них не слышала. А из какой они страны?

      – Из Египта, – раздраженно пробормотала Софи. – Считается, что это древнейшая порода в мире. Царственные псы фараонов. Чушь собачья. Они бешеные как хорьки. И тощие как глисты!

      – Ясно. – Лотти заметила, что усы Софи дрожат от злости. – А они… они крупные?

      – Может быть! – рявкнула Софи. – Может быть, чуть крупнее меня. Но не намного! – добавила она, сердито сверкая глазами.

      – Конечно нет, – согласилась Лотти. Софи так разъярилась, что перестала контролировать свои мысли, и на стене Лоттиной спальни возникло мерцающее изображение салюки. Это была красивая собака, золотисто-коричневая, с длинной, как будто струящейся шерстью и острым носом. Похожая на очень изящную аристократичную борзую. Вид у нее был совершенно безумный, но Лотти знала, в чем тут причина: картинка шла из головы Софи. Теперь Лотти стало понятно, почему салюки так бесят таксу. У них очень длинные ноги.

      Салюки унеслась вдаль, мимо Лоттиных розовых занавесок в горошек, и Софи сердито фыркнула:

      – Значит, она завела себе двух бесноватых собак. Прекрасно!

      Лотти задумчиво посмотрела на таксу:

      – Софи, ты что-нибудь знаешь об этой колдунье? Ты встречалась с ней раньше? Дядя Джек ее знает, но ничего мне не рассказывает.

      Софи удивленно взглянула на Лотти, тут же забыв о салюки:

      – Нет! Он ничего не говорил… И раньше я с ней не встречалась. Я ее видела в первый раз, когда она приходила к нам в магазин. Я знаю только, что она злая. Это сразу понятно. От нее так и веяло злом. – Софи зябко поежилась.

      – Он сказал, что все началось задолго до моего рождения. – Лотти оглядела свою комнату, симпатичные занавески на окнах, покрывало в горошек, зеркало в розовой резной раме с фигурками фей. Она ужасно жалела, что совершенно не помнит, как жила здесь совсем маленькой, с мамой и папой. Когда папа и дядя Джек вместе владели зоомагазином. Но потом папа умер, и мама переехала в другой город. Ей было трудно жить в доме, где все напоминало о папе. Мама так и не поняла, что это волшебный зоомагазин, и даже не подозревала о Лоттиных магических способностях. Лотти не знала, сможет ли она когда-нибудь рассказать маме о магии. То есть рассказать можно, но мама ей не поверит. Она вообще не верит в волшебство.

      Лотти тяжело вздохнула. Ей хотелось бы больше знать и о собственном папе. Он был словно смутная тень: папа, которого она совершенно не помнила и воображала себе только по нескольким фотографиям, что хранились у мамы. Дядя Джек дал ей фотоальбом, где было много папиных снимков, которых Лотти не видела раньше. Там была фотография, где совсем маленькие Лотти с Дэнни плещутся в лягушатнике в каком-то бассейне, а папа и дядя Джек смотрят на них и смеются. Они так похожи на этом снимке, папа и дядя Джек. Лотти очень старалась вспомнить тот день в бассейне, но, конечно, она ничего не помнила. Ей тогда было года два, не больше. Она спросила у Дэнни, помнит ли он, но он лишь скривился чуть ли не с отвращением и пригрозил, что, если она хоть кому-то покажет эту фотографию, он выльет ей на голову банку