Время героев (сборник). Сергей Минаев

последнее время с хитрой рожей. Надо бы на изготовке быть. Я и так уже вторую ночь сплю по часу, все думаю, он мне ножа даст. Уж лучше бы как до этого, в разных окопах. Ой, не к добру он ушел, не к добру. С ума сойти можно. Надо его в расход пускать. Не нравится мне это дело, вроде как вместе ели-пили. Ну тут уж кто кого. Другого случая может не быть. Идет.

      Идет. Что у него в руке-то? Никак граната! Размахнулся, падла! Эх, Витя, пиздец тебе! На!!!!! На от пуза, сука, на, гад проклятый! Успел. Николай Угодник, батюшка. Как есть, успел.

      Лежит, гнида. Гранату хотел в меня метнуть, сволочь. А мы тоже не пальцем деланные. Надо бы подойти. А вдруг она в руке рванет? Досчитаю до пятидесяти. Нет лучше до ста. Вот. Подойду. А верно я подумал, что убивать он меня идет. Я-то ему махорки, как родному. Он ведь еще неделю назад в меня стрелял.

      Фашист он и есть фашист. Ну отнес Бог. Пойду гляну на него.

      И откуда он гранату-то взял? Не было у него гранаты. Ишь, разметался. А чего ж ты хотел меня убить? Не вышло.

      Посмотрим, что за граната в руке. Так вот.

      Господи…

      Господи…

      Галеты. Пачка галет. Он же шутя метнуть хотел. Кто ж так шутит? На войне, они какие шутки? Галеты. Нашел. Он за едой ходил. Он НАМ есть принес. А я его…

      Родной, может ты дышишь еще, нет? Родной. Мы ж с тобой тут две недели почитай сидим, из одного котелка ели. Ты ж мне как брат был, а? Зачем же ты шутил-то? Я ведь подумал. Ой, Господи. Я подумал-то чего!!! Ты же со мной на одной плащ-палатке спал. Господи, что ж я сделал?! Дыши, а? Дыши, родненький. А может, я тебя ранил только? А может, очередь краем задела, а? Слышишь? Ну не молчи, не молчи! Ну, скажи!

      Помнишь, вчера на гармошке меня учил играть, а? Ах майн либер Августин, Августин. Скажи! Скажи, родной! Я научусь, я обязательно научусь играть. У меня и получается уж вроде.

      Ты только скажи, рукой пошевели. Я сейчас, погоди, сейчас воды тебе принесу. Погоди, слышишь? Я мигом управлюсь.

* * *

      Донесу, донесу. Уж километров пять протопали, верняк. Скоро к нашим частям выйдем – и в лазарет. Я своим скажу, что ты хороший. Что за нас, за коммунизм, значит. Дойдем. Никак нельзя не дойти.

      А там и войне конец. Я тебя в деревню свою свезу, с Зинкой познакомлю. Водки выпьем на Первомай, ты на гармошке начнешь играть, а мы с мужиками петь будем. Весело…

      А ты хоть бы и обженишься? А што? У нас баб много на селе хороших. Давай присядем, покурим? Ты молчи, молчи. Я знаю, ты махру вроде не любил. Помнишь, как кашлял тогда? Ха-а-а-а-а, ох и уморил ты меня. Слушай, ты синеть стал, это от холода, наверное, у нас тут осенью рано холодает. Ну ничего, до ближней части дойдем, там отогреют. Там вот… А глаза у тебя в небо смотрят. Любишь на небо смотреть? Я тоже люблю. Небо оно такое. И не опишешь, в общем.

      Ну, покурили и будет. Давай пойдем, брат. Давай я подлезу, вот так. Ага. Тяжелый ты стал. Руку дай тебе поправлю. Вот окостенела-то. Ну это от холода, брат. Ничо, ничо. Придем, зараз согреемся. Выдюжим. Не век войне быть.