Медальон Таньки-пулеметчицы. Ольга Баскова

прежде чем ответить.

      – Он бы тебя в тыл определил, – пояснила девушка. – Я уже такое видала. Ежели ты начальнику какому приглянешься – считай, повезло. Так что подумай хорошенько, ежели Яшка к тебе еще раз подкатит. Мужиками расшвыриваться в наше время опасно. Может, потом криком кричать будешь, да не услышат.

      – Как-нибудь сама справлюсь. – Таня стянула сапог. – Что, спать будем? Ты-то нагулялась со своим?

      – Нагулялась. – Рая сразу помрачнела. – Николай говорит: сон плохой видел. Будто ждет нас бой, после которого мы уж не увидимся.

      – Я в сновидения не верю, – буркнула Татьяна. – Ерунда это все.

      – Посмотрим. – Подруга принялась расстегивать гимнастерку. – Ой, Танька, – она коснулась обнаженной груди, круглой и сочной, как наливное яблочко, – как Колька меня целовал! Жаль, ежели в последний раз…

      – Не говори глупостей, – отрезала Маркова. – И вообще, давай спать. Постараюсь забыть о чертовом свидании. Надо же – судак мороженый, а туда же. Любовь ему подавай.

      Рая прыснула:

      – Ну даешь, подруга.

      Обе заснули сразу, как только коснулись матрасов, но долго отдыхать им не пришлось. Немцы начали атаку ровно в четыре, и командиры, офицеры и старшины заметались, как пойманные в силки птицы, выкрикивая команды. Девушки быстро оделись, схватили санитарные сумки и выбежали на улицу. Лес гудел, разбуженный минометным огнем. Таня не помнила, как из леса ее вытащили на огромное поле, и в первые секунды она стояла как вкопанная, наблюдая, как падают бойцы, словно срубленные деревья. Потом, преодолев оцепенение, девушка упала на горячую землю и, уклоняясь от свистевших пуль, поползла к раненому, который находился ближе всех. Остановившись возле него, она замерла. У молодого парня осколком был разворочен живот, фиолетовые кишки свисали гроздьями, но он почему-то не умирал, а хрипел, и в его небесных глазах Таня увидела отблеск зари.

      – Подожди, миленький, я тебя вытащу. – Она, как смогла, перевязала живот и приготовилась волочить его, однако Рая, заметившая подругу, слегка ударила ее по руке.

      – Оставь его.

      Ее громкий голос в гуле канонады казался шепотом.

      – Как оставить? – не поняла Таня. – Его надо спасать.

      – Кончается он, – буркнула подруга. – Иди ищи других…

      Татьяна бросила взгляд на парня. Он несколько раз дернулся и затих, по лицу разлилась синева. Зарыдав, она бросилась к следующему бойцу, державшемуся за ногу и громко стонавшему.

      – Потерпи, милый…

      Девушка не заметила, как испачкалась в крови, перевязывая рану, а потом, стараясь не причинить ему боль, помогала отползти с поля боя. У леса его подхватили санитары. Один, дюжий парень с круглыми щеками, подмигнул Тане, присевшей на пригорке:

      – Давай, работай, детка…

      Татьяна сделала шаг вперед и замешкалась. Ей не хотелось снова идти туда, где лилась кровь, слышались стоны и свистели пули. Санитар подтолкнул ее:

      – Иди, делай свое дело.

      В