За чертой. Виктория Царевская

й раз все обошлось, милорд. Но, боюсь времени осталось  мало. Силы покидают ее очень быстро. Я дал ей настой сонной травы.  Лучше не тревожить ее до утра.

      – Да- да, конечно! Спасибо тебе, мой друг!

      – Все рекомендации по лечению я передал вашей супруге. Придется сделать артефакт посильнее и увеличить принимаемую дозу настоя. Однако нет гарантии, что мы не получим обратный эффект.  Хотя…Милорд, это конечно не мое дело, но Надин мне не чужая. Она выросла на моих глазах. Я переживаю за  судьбу девочки. Понимаю,  ваш долг и служба перед  Королем важны и вы не можете просто так все бросить …. Но зная, как вы любите свою единственную дочь… – Целитель замялся.

      – Ингрем, хватить ходить вокруг да около. –  В голосе мужчины чувствовалась смесь раздражения, нетерпения и надежды.

      – Ее спасет только одно место.

      – Забытые Земли?

      – Понимаю, это связанно со многими лишениями…Но…Герхард, это единственный шанс. Возможно, там ее тело исцелится и девочка сможет вернуться к нормальной жизни.

      Ингрем был хорошим другом этой семьи. Он познакомился с графом еще в молодости, когда проходил практику в госпитале Святого Лукерия в качестве главного помощника целителя. Это было смутное время.  Время войны. Граф Горсей был доставлен в госпиталь в  плачевном состоянии.  Тяжелые  ранения. Нулевой магический резерв. Ингрему пришлось повозиться с пациентом. Если бы не нехватка целителей то, возможно его, как новичка не поставили на такой сложный случай. Счет шел на минуты. Ждать было некогда и некого. Но, слава Всевышним,  он справился.

      В знак благодарности за спасение, граф Герхард Горсей предложил свою дружбу. Позднее, когда кончилась война, Ингрем Фицалан переехал в столицу. Его карьера  развивалась стремительно, как и дружба с графом. Он был желанным гостем в графском доме, а про  теплые отношения с милой девочкой по имени  Нади и говорить не хотелось. Чудесный ребенок.  Который год  ее болезнь лежала  тяжелым бременем не только на родителях, но и на нем.

      – Я все понял, Ингрем. Ты прав. Тянуть уже некуда.

      Граф тяжело опустился в кресло. В кабинете, как и в мыслях стоял сумрак, разгоняемый лишь пламенем камина да парой свечей на столе.

      – Я сегодня же напишу королю. Надеюсь, смогу добиться аудиенции в ближайшее время. Как только решу все вопросы, мы сразу отправимся в путь. Без твоей помощи нам не обойтись.– Встав, граф подошел к  другу. Положив руку на плечо, он с немым вопросом  посмотрел тому  в глаза.

      – Я сделаю все, что в моих силах, Герхард, ты же знаешь. – Целитель ободряюще похлопал мужчину  по плечу. –  У меня есть пара идей, как сделать отсутствие  магии в тех землях  максимально незаметным.  Так что, все будет прекрасно.

      "Хотя, кого я обманываю. Герхард прекрасно знает, чем ему с женой  может грозить этот переезд".

      – От тебя мне нужна лишь гарантия того, что моя жена будет в безопасности и у нее останется хотя бы минимальный резерв. Не хочу, спасая одного дорогого человека, потерять другого. За себя не прошу. – Голос графа был полон решимости.

      ***

      Часы пробили полночь. Герхард, сидя в кресле, допивал третий бокал бренди.   Онемение в конечностях и тяжелая голова были свидетельством его слабости. С Ингремом они проговорили больше двух часов. Целитель подробно рассказал, над чем работал последнее время, и как это  можно применить к сложившейся ситуации. Граф был несказанно рад новым наработкам друга. Перспектива жизни в месте, где магии практически нет, а значит и нет жизни для владеющих ею, уже не казалась столь трагичной. Прошение об аудиенции было отправлено. Ответ должен был появиться не раньше двух часов пополудни.

      Все нужно было закончить, как можно быстрее. Продумать вопрос с жильем нынешним и будущим. Служба, счета, люди. Еще предстоял разговор с женой. Он был уверен, что Сильвия и слова против  не скажет. Она готова пожертвовать всем ради дочери, так же как и он.

      «Надо идти. Сильви, наверно, до сих пор у  ее кровати. Не хватало еще, чтобы и она слегла. Отправить ее отдохнуть, вот что самое главное на сегодняшний момент".

      Герхард поднимался по лестнице, когда его взгляд остановился на портрете дочери. Белокурые локоны,  перевязанные небесно-голубой лентой в цвет платья. Выразительные голубые глаза. Округлое личико с персиковым румянцем на щеках. Задорная улыбка.

      –Копия мать,–  улыбнулся, – кроме глаз.

      Глаза были его.

      Эта картина была написана незадолго до того, как с Надин случился приступ. Первый и самый сильный. Тогда – то все и встало на свои места: недомогания, головные боли. Из радостного и подвижного ребенка она превратилась в его тусклое подобие. Куда только они не обращались, вердикт был один: «Отсутствие магии и способности к ее преобразованию".  Магические потоки, пронзающие все живое вокруг и несущие благодать и долголетие, проходя сквозь нее, будут необратимо забирать жизненные силы, что рано или поздно приведет к смерти.   Девочке тогда было десять. Единственный, кто взялся помочь – Ингрем. Благодаря его  отварам и артефактам,  которые создавали защитный барьер вокруг ребенка,