Война над бездной. Баир Владимирович Жамбалов

ведь всё равно помирать. Ну что ж, помирать, так помирать с музыкой.

      И на самом деле произошло это недоброе, нехорошее.

      – О-о, какая девушка… – смачно протягивал один из них, самодовольным видом остановившись перед ними.

      – А куда идём? А может нам по пути? – таким же гнусно слащавым тоном подытоживал другой, стараясь в таком плане не отстать от первого.

      – Может, первым делом сразу в ресторан, а там видно будет… – и третий в гнусности тона старался не отстать от первых двоих.

      На него же эти трое и вовсе не обращали никакого внимания. Кто ж обратит на букашку, по их мнению.

      Его спутница, красавица, ничего не говорила, не пыталась возмутиться, просто посмотрела, на краткий миг обвела всех троих внимательным взглядом и отвернула.

      И опять же неожиданно для него, уже готового умереть, погибнуть за такое кратко мимолётное счастье своё, эти трое, молча, упрятав, заглотив языки паршивости, поворачивались боком, затем ступали прочь, шли, переходили неширокую улицу, и дальше, дальше по другой мостовой в ту сторону туда, куда и направились заведомо.

      И стоило взглянуть на красавицу…

      Он не стал спрашивать спутницу, что это было, хотя мысли уже завихрились…

      И первым делом стоило подумать о том, почему ж она оказалась на этой неказистой улочке, такая красавица и вроде бы из аристократов и притом пешком. И остановилась, увидев его, и окликнула приветствием. И пошла вместе в ним. А что случилось с этими троими? Мгновенный гипноз?! Так она владеет, так она невероятна…?

      Они пройдутся по городу, прогуляются таким образом и она уйдёт, уйдёт навсегда из его жизни, и всё же есть ему в последние дни о чём вспоминать, и это воспоминание будет тешить его душу, всегда израненную всегда сопутствующими болезнями, что преследуют его всю его постылую жизнь. И в вот в эти секунды, когда он вот так, просто так шёл рядом с ней, так захотелось ему жить, жить и радоваться жизни, что проступили слёзы, глаза увлажнились…

      Он начинал задыхаться, шаги давались ему с трудом, но старался, как никогда в жизни, старался терпеть, не выказывать свою слабость от болезни, свою слабость перед неминуемо надвигающейся, ничуть не отложенной смертью, а девушка, красавица, похоже, никуда не спешила, пристроившись под темп, под ритм его шагов, когда он едва ль шаркая ногами, старался выглядеть как-то бодрее, хотя, вряд ли получалось у него это.

      – А как зовут Вас? – неожиданно для себя, обращаясь на Вы, спросил он её тихим голосом, и откуда ж на него нахлынула такая смелость.

      – Зови меня Ариндалия, – тем же красиво мелодичным голосом отвечала, называла своё имя красавица.

      – О, какое имя, никогда не слышал, – искренне удивившись такому имени, каковое и впрямь никогда не слышал ни по жизни, ни по телевизору, спрашивал далее, что и могло прийти в голову в епрвую очередь. – А как переводится…, Ваше имя?

      – Надежда, надеяться, верить…

      «Красивое имя, как и она сама. Надежда, надеяться, верить. Да, было бы во что…», – сразу так подумал было, но