Эстафета любви. Илья Бровтман

юной новая когорта

      Прошла по площадям, чеканя шаг.

      Ещё не сломлен крымский хан и Порта.

      Коварный и ещё опасный враг.

      Зима не время для больших походов.

      Великий Император захотел,

      Пока не установится погода,

      Набраться сил и отдохнуть от дел.

      Вокруг сугробы. Тройка удалая

      По тракту рысью бодрою летит.

      Округу бубенцами оглушая,

      Спешит в ней Император в дальний скит.

      На снежные бескрайние долины

      Он направляет соколиный взор.

      Укутывает шубой соболиной

      Возница-проводник седой помор.

      Далёкий путь, но вот конец скитаниям.

      Уже встаёт над севером заря.

      Трещат дрова, дымит парная баня,

      И вениками потчуют царя.

      Поддали пару ловкие холопы,

      Потом обдали ледяной водой.

      Он колесил загаженной Европой,

      Но не встречался с чистотой такой.

      Такое необъятное приволье

      Ты не найдёшь, объездив целый мир.

      Потом ему устроили застолье —

      В натопленных палатах знатный пир.

      Хоть рыбу и не жаловал вельможа,

      Но рыбники из сёмги и трески,

      Он запивал горячим сладким кёжем.

      Брал кулебяк и  пирогов куски.

      Он ел уху, воложи и ватрушки,

      И говорил похвальные слова.

      От медовухи в деревянной кружке

      Немного закружилась голова.

      Чтоб угоститься свежею икоркой,

      Ему пришлось расстёгивать кафтан.

      Когда внесли козули и тетёрки

      Он был уже изрядно сыт и пьян.

      Хоть было занавешено оконце,

      Возможно, виноват немного хмель,

      Почудилось ему как будто солнце

      Кружило перед ним как карусель.

      Оно его настолько ослепило,

      И обдавало свежестью росы,

      Что стало ясно: – это не светило,

      А девушка невиданной красы.

      Его глаза ни разу не встречали

      Таких прекрасных голубых очей.

      Светилось небо в них, морские дали,

      И озаряли золотом лучей.

      Румянились прекрасные ланита

      И ягодная спелость алых губ.

      Пьянящим соком грудь её налита.

      Как от лампады осветился сруб.

      Она была в парчовом туалете.

      И понял он, мгновенно протрезвев,

      Что никогда ещё на белом свете

      Он не встречал таких прекрасных дев.

      Вдали звучали дивных песен звуки.

      Она стояла, опустив глаза.

      Он подошёл и взял её за руки:

      – Как звать тебя, красавица, – сказал.

      В печи горело на огне полено.

      Отсвечивалось пламя из очей.

      Она в ответ промолвила: – Елена, —

      И речь её журчала как ручей.

      Звучал набат в груди у кавалера.

      Красою неземною поражён

      Он был. Дорогой Марса и Венеры

      Он взял немало крепостей и жён.

      Девиц изрядно и отважных армий

      Он