Сердце морского короля. Дана Арнаутова

внутрь и едва не столкнулась с молодым иреназе, показавшимся ей знакомым. Ах да, он же приносил зелье для разрыва запечатления!

      Юноша почтительно поклонился и уставился на Джиад с неподдельным интересом, будто пытаясь что-то прочитать на ее лице.

      – Амо-на… Виалас? – не без труда вспомнила она, и иреназе просиял.

      – Для меня честь, что каи-на помнит мое имя, – церемонно сообщил он, снова кланяясь. – Вижу, эликсир возымел нужное действие?

      – Да, – скупо уронила Джиад.

      А она ведь даже не спросила у рыжего, что отвечать на вопросы, чтобы нечаянно не задеть его королевскую честь! Но Виаласа, кажется, интересовал только результат его работы. Встречала она и на земле таких целителей, умелых и старательных, но в пациентах видящих лишь ступеньку к новым знаниям.

      Подтверждая ее мысли, Виалас посторонился и сообщил:

      – Прошу прощения, каи-на, я не смог выполнить приказ его величества и помочь его наложнице. Мне очень жаль! Изумительно интересный случай, но безнадежный.

      – Приказ его величества? – осторожно переспросила Джиад. – А он приказывал…

      – Тир-на Алестар был так великодушен, – раздался хрустальный голосок Санлии, – что не стал отменять приказ, данный им… задолго до всего случившегося. Он хотел, чтобы мне вернули способность к запечатлению. Увы, Мать Море лишила меня своей милости, и я не могу не признать справедливость этого возмездия.

      Подплыв, она склонилась перед Джиад в глубоком почтительном поклоне, и той стало неловко. Значит, Алестар пытался позаботиться о своей наложнице? В это легко поверить, он ведь даже на злополучном Совете с радостью воспользовался возможностью не казнить Санлию, пусть и ценой ее свободы. Наверное, он по-своему любит суаланку. Такую красивую, изысканную, гордую и отважную…

      «Тебе-то что до этого, – сердито оборвала себя Джиад. – Они давно вместе, и у него наверняка есть причины о ней заботиться! Вот еще – думать об этом».

      – И у вас ничего не получилось? – повернулась она к Виаласу. – Неужели нет никакой надежды?

      – Мне жаль, – кивнул тот и покачал из стороны в сторону хвостом. – В крови ири-на Санлии отсутствуют вещества, на которых строится способность к запечатлению. Обычно они вырабатываются телом, когда оно созревает для любви и брака. Простите, каи-на, я не знаю, понятно ли вам все это…

      – Пока вполне понятно, – поспешно сказала Джиад, украдкой бросая взгляд на бледную, но внешне спокойную Санлию.

      Суаланка так и не вернулась к прежним роскошным нарядам, а может, ей их попросту не отдали, но все равно была чудно хороша даже в простой тунике из тонкого некрашеного полотна. Волосы она заплела в толстую косу и перевила нитью бирюзовых бус – единственное украшение, которое Джиад на ней заметила. Тонкое смуглое лицо, не тронутое красками, словно светилось изнутри собственным внутренним сиянием. Боги, как жаль! Неужели все иреназе – слепцы, способные думать лишь о запечатлении?! Она же прекрасна…

      – О,