Затвори за собой поднебесье. Хаим Калин

лица к другому. Каждый раз Светлана излагала просьбу с самого начала на причудливой смеси адаптированного русского и отдельных турецких слов. Вовсю уже сквозило раздражение, когда искомое лицо отозвалось.

      – Наконец-то! – с облегчением выдохнула в трубку она. Ну а чем огорошил собеседник, сообразить было несложно. Попытки Светланы оправдаться блокировались мощным потоком слов. Обрывки гневных, озвучиваемых Витяней тирад, доносились и до Олега:

      – Да я весь тут… Нырнула… Впаривать не надо!

      Страстный монолог оборвала фраза:

      – Я тебя, Витек, в сторожа не зазывала, надеюсь, помнишь, что сам напросился?

      О чем приятели беседовали дальше, Олег, развеселившись, не слушал. Он представил, как сейчас преют аналитики и переводчики за океаном, препарируя этот камнепад слов, отдающий бытовой склокой и модерновым жаргоном. Завидовать было нечему…

      Между тем веселье длилось недолго. Экс-переводчика нечто огрело, словно обухом, до красных прожилок в глазах.

      За последние сутки Олег чуть ли не повторно преодолел брестскую таможню образца 1979 г., и неудивительно, что в какой-то момент в натруженной до волдырей душе что-то треснуло, разошлось. Из прорехи высунулась гидра ревности – чувство, ему до сих пор незнакомое.

      В эфирной дымке проявился Витяня, при встрече воспринятый развязным (скорее как дань моде), но не злым парнем. Возрастом намного моложе Светланы, не говоря уже о нем самом. Провинился же Витяня лишь тем, что воздыхал по той же, что и наконец доспевший ревнивец, пассии. Мутя рассудок, ярость долбанула по клапанам разума, дав выход животному, дурному.

      Олег подался вперед в стремлении вырвать у Светланы сотовый и растоптать его до полного измельчения, когда увидел, что… аппарат лежит на диване. Прочувствовав, что с обмишулившимся референтом-синхронистом сотворилось нечто неладное, она благоразумно оборвала беседу.

      Светлана излучала симпатию и доброту, но без всякого налета интима. Референт же блестел, как свежевыструганное полено с двумя мутными сучками вместо глаз.

      – Олег, ты уходил сегодня утром? – обратилась Светлана, завязывая скорее куртуазный, нежели деловой разговор.

      – Да, ходил по делам, – буркнул вновь обращенный ревнивец.

      – А что, у человека на отдыхе могут быть дела? – брови Светланы чуть вздернулись.

      – Я здесь не на отдыхе, а по работе, – дулся, как выяснилось, асинхронный переводчик-референт.

      – Говорил, что живешь и работаешь в Америке… – заметила как можно нейтральнее, оказалось, совсем не взбалмошная зазноба.

      – В Америке, конечно, но и здесь дела. – Олег нахмурился.

      – И долго будешь в Стамбуле? – возжелала определенности Светлана.

      – Пока не знаю… – Референт вздохнул, барражируя где-то.

      – Тебе здесь нравится? – спросила, не исчерпав этикет, пассия.

      – Я из той породы, которой хорошо только дома… – источал хандру референт. Должно быть, гидру срубить не удавалось…

      – Ты чем-то расстроен? –