Золовка. Повесть. Борис Морозов

нас твоим замечательно узбекским пловом. А все родные, все наши знакомые пусть полюбят тебя так же, как люблю я!

      – Чрезмерно гуманный тост, – ядовито шепнула жена. – Долго сочинял?

      К счастью, никто ее не услышал. Все шумно переговаривались, дружно чокались.

      3

      Но следить за выполнением этого пожелания было некогда. Как иностранка, прибывшая из зарубежья, сестра обязана в течение трех суток зарегистрироваться по месту жительства, а поскольку она законопослушная и беспокойная, то назавтра поднялась ни свет ни заря – стала теребить меня: как найти паспортно-визовую службу?

      Вид у нее утомленный, болезненный. Я потрогал губами ее лоб.

      – Эй, да у тебя температура, тебе б полежать денечек-другой, оклематься.

      – Действительно, как-то нехорошо себя чувствую, но это, видимо, с дороги. Пожалуйста, попроси у жены жаропонижающую таблетку, я выпью и пойду. Уж закончу все паспортные формальности, тогда долечусь. Мне болеть нельзя, я гражданка другого государства.

      Я обратился к жене за консультацией и лекарством.

      – Вот-вот, подруга это и предсказывала: старушка не успела приехать, а уже требует за собой уход. Только зря она рассчитывает на мою помощь, у меня и без нее проблем чрезвычайно много. Сам лечи.

      – Тихо, – я прижал палец к губам. – А то услышит. Она очень мнительная.

      – Пусть слышит, – нарочно прибавила голос раздраженная жена. – Лекарства в шкафу, в коробке. Сам бери какое надо.

      А какое надо? Там их множество. Всю коробку принес сестре, она выбрала нужную таблетку, сбили температуру и поехали в паспортно-визовую службу, где с горем пополам оформили разрешение на трехмесячное проживание. Входя в кабинет к чиновникам, сестра как-то уменьшалась ростом, вжимала голову в плечи, при этом раболепно-угодливо улыбалась, неприятно морщиня дряблую пергаментную кожу лица, изнуренного тяготами переезда. Зрелище жалкое, а я нервничал, злился:

      – Что с тобой? Чиновники не съедят тебя.

      – Кто их ведает? Сейчас я чувствую себя беззащитной и бесправной, как никогда. А вдруг отыщут какой-нибудь предлог и не разрешат проживание в России? Значит, тогда я должна вернуться? Но куда? Ведь там уже нет квартиры, нет родственников и вообще – ничего.

      – Ты приехала на свою Родину, к родному брату. На твоей стороне закон.

      – Чиновникам сложно что-либо доказать. На этот счет есть мудрая пословица: «Законы святы, да законники супостаты».

      Убедить ее не удалось, она вела себя так же приниженно, когда начали собирать документы на российское гражданство.

      Первым кругом ада было получение медицинских справок, иные из которых явно анекдотические, например, – анализ на венерические болезни и ВИЧ-инфекцию. Это семидесятилетней-то старушке! А в кабинете флюорографии, проверив легкие, выдали шаблонное заключение: «Заботина Тамара Васильевна не стоит на учете в туберкулезном кабинете». Цирк! Подумали бы,