Организм. Андрей Ветер

попросил, чтобы никто ничего не отрезал от парашютов на память.

      – Всё равно отберём, это ж государственное имущество, – добавил он.

      – А как угадаете, кто отрезал? – вытянул шею Пушкин.

      – По полёту, – проскрипел инструктор и размазал по щеке запоздалого осеннего комарика.

      – Пропала жизнь, – промямлил ДБ, – теперь до конца дней зелёным беретом работать. Может, уйти?

      – Не отпустят. Из Организма не выпускают. Разве что вперёд ногами, если кто строптивый попадётся.

      ДБ перекосился, как оплывшая свечка. Он уже не слышал лязга танков, под которыми приходилось ползать, не различал разрывов гранат, которые швырял в занюханный окопчик, не волновали его белокожие противогазы «Дружок», сквозь запотелые стёкла которых требовалось узнать товарища. Несмотря на разнообразие военных атракционов, жизнь казалась ему вялой и бесцветной.

      Но тут надо оговориться: тоска залила душу ДБ, но бодрый дух остальных суперменов ничуть не падал. Удачно подобранные предварительными тестами, они звенели струной профессионального оптимизма.