Эта маленькая книжечка предназначена для тех, кому боль при болезни Бехтерева не позволяет жить спокойно. Врачи обещали мне не только ухудшение состояния моей спины, но и потерю зрения. Большинство врачей, к сожалению, не верят, что болезнь Бехтерева можно победить.Я расскажу вам, как всё случилось со мной и как преодолеть то, что врачи считают неизлечимым.– — – — – — – — – — – — – — – — —Имеются противопоказания. Необходимо проконсультироваться со специалистом (врачом).
Грубят бездарность, трусость, зависть,а гений всё же ускользает,идя вперёд на штурм ворот.Что ж, грубиян сыграл и канет,а гений и тогда играет,когда играть перестаёт.И снова вверх взлетают шапки,Следя полёт мяча и шайбы,как бы полёт иных миров,и вечно – русский, самородный,на поле памяти народнойиграет Всеволод Бобров.(Евгений Евтушенко)
Кто я?Чей голос во мне говорит?Чья смерть во мнеНевыносимой болью бьётся?Кто я?Чья жизнь во мне агонией прервётся?Облив меня холодной пустотой?Кто я?И чья печальМеня переполняет?
Я думаю, что на Пау-Вау необходимо собираться не только для того, чтобы найти себе друзей. Мы не обращаем внимание на человеческую душу, а индеанизм – духовная потребность общества, я в этом уверен… Работа нового и интересного организма, в котором впервые в своей жизни человек сможет ощутить себя кем-то важным и нужным – вот что такое Пау-Вау! (Игорь Леонтьев Поющая Радуга)
Мы стали богаче материально, но, увы, намного беднее духовно. Это всё равно что забыть, как быть ребёнком… Где-то на донышке моего сердца теплится надежда, что всё ещё будет хорошо… Несмотря ни на что я рада, что у меня есть то, что никогда и никому у меня не отнять – мои воспоминания о золотом веке русских Пау-Вау и более того, я имею друзей – близких и не очень, но они все – часть моей истории, и я бесконечно благодарна Великой Тайне за этот щедрый дар… (Из письма Татьяны Карповой Рибанны)
Мне жить одиноко и страшно. Меня окружает только неопределённость. Даже в церкви я не испытываю никакой уверенности, а ведь я хожу туда, чтобы общаться с Господом, получить от него уверенности в себе самой. Я улыбаюсь, но мне страшно жить. Мне страшно жить, но мне страшно и о смерти думать. Я верю в загробный мир, но боюсь смерти – как такое возможно? Здесь так много беспокойства! Всё вокруг обманчиво. Боль сильнее наслаждения, поэтому я думаю о боли, стремлюсь избежать её, но её так много!
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Вниманию читателей предлагается пародия на сочинения Фенимора Купера. Если вы настроены слишком серьёзно, то не открывайте эту книгу.
Память вовсе не является надёжным хранилищем информации и она предательски изменчива. Память меняется даже быстрее, чем всё, что нас окружает. Память податлива настроению, податлива чужим речам, податлива всему вокруг. Если не вспомнить о чём-то сегодня, то однажды может настать момент, когда об этом вспомнить не получится вовсе, потому что память затворит двери и не пустит туда, где живёт наше прошлое.
«Сочинительство сказок» представляет читателю возможность познакомиться с ранними рассказами и повестями Андрея Ветра, в которых хорошо прослеживается вектор поиска молодого писателя. Здесь и юношеские метания, и любовь, и кошмарные сны, переплетающиеся с явью.