Дура платит гуру. Наталья Ивановна Скуднова

аккуратной попке другой труженицы.

      Зал начал не на шутку заводиться. После каждого удара веника по чужому крупу, дамы сильнее аплодировали и улюлюкали. Будто всё это время они только и ждали момента, когда начнут лупить кого-то по попе.

      – Ты любишь вот так вот вкалывать? – под овации зала, Макс задал вопрос следующей в шеренге, трудящейся.

      – Нет, не люблю! Только по попе не бейте, – взмолилась совсем молоденькая девчонка.

      – Тогда получай аванс!

      Макс милосердно погладил её по попке веником. В зале раздался одобрительный ропот. Теперь настала очередь шатенки. Она оказалась в числе тех, кто и не собирался опускаться на колени.

      – А ну-ка трудоголичка – алкоголичка вставай в рабочую позу, – шутливо обратился к ней Макс.

      Не дожидаясь удара или шуточек гуру, шатенка с прямой спиной покинула сцену. Под улюлюканье зала, шатенка спокойно подошла к своему месту, взяла сумочку и направилась в сторону выхода. За ней последовали ещё две девушки со сцены. Видимо, у этой троицы в самый последний момент сработал, наконец, инстинкт самосохранения! Они, находясь на сцене, поняли: с ними могут сделать всё, что угодно и зал это поддержит. Потому, пока есть возможность, лучше свалить из этого ада.

      – Вот странно, – обратился гуру к залу. – Вроде как девушки любит работать, а как посмотреть на себя со стороны – так убегают.

      Шатенка и ещё две девушки тихо закрыли за собой дверь. Макс вернулся к остальным, стоящим на коленях, девицам. Он отшлёпал всех веником с неистовством экзорциста. Только после этого гуру, кажется, успокоился.

      Люда всё ждала вопроса из зала, который сама побоялась озвучать: какой смысл хлестать веником женщин? Как это связано с их желанием работать? И в принципе: разве желание трудиться – это смертный грех, который можно искупить ударом веника по попе?

      Но никто не возражал. Никто не задавал вопросов. Все были готовы к очередному витку бреда.

      Люде стало… стыдно! За себя, за других девчонок, за свою подругу! В конце концов, Анька же не из робкого десятка. Уж она должна хоть что-то возразить?

      Тут Люда поймала на себе Анькин взгляд. По её взгляду, Люда поняла: Аня сама ожидала активного протеста от Люды. Аня также ждала справедливого вопроса от кого-то другого. Но сама ничего не решалась предпринять. От этого коллективного чувства стыда и беспомощности уничтожались последние зачатки сопротивления.

      Единственное, что успокаивало: это перекладывание ответственности друг на друга. Не я такая одна такая – все такие! Все молчат и терпят – значит и мне нужно молчать и терпеть. Но это молчаливое согласие предоставляло Максу карт-бланш. Бредятина нарастала с каждым новым шоу, практикой или теорией.

      Последующие часа два пролетели незаметно. Вай ещё много раз метался между сценой и залом. Всё это время он смешил, учил, делился практикой знакомств и удержанием высокоранговых мужчин, затем снова смешил, учил и так далее.

      Например, он науськивал: как и где знакомиться с мужчиной. Для начала