Последние капли радуги. Алек Янц

себе под нос брякнула Дана, но Вадим, упорно стоящий над ней, услышал и ответил:

      – Пушкин, должно быть.

      – Чё?

      – Пушкин. Александр Сергеевич.

      – Эм… ладно. Я не буду сейчас кричать: «Помогите, маньяк!», если ты оставишь меня в покое.

      Парень снова улыбнулся и сделал шаг назад, хватаясь за другой, дальний от Даны поручень. Так-то лучше.

      Но теперь настроение у девушки было испорчено окончательно. Рунетный тролль, издевательства соседок, пугающая надпись, какие-то психи, бегающие по рельсам, а теперь она ещё опаздывает на собственное выступление! Может ли этот вечер стать ещё хуже?

      Как оказалось, может. Клуб находился на Арбатской, и на своих каблуках Дане ещё предстояло доковылять до него, однако уже издали девушка увидела знакомые машины с огнями на крыше, не предвещающие ничего хорошего. Мужики в форме сдерживали натиск толпы зевак с телефонами, а с другой от них стороны уже подъезжали минивэны с телевизионщиками внутри. Из клуба по одному, по два и даже по группам выводили людей и сажали в полицейские машины. Кто-то кричал о том, что ни в чем не виноват, кто-то грозился подать жалобу, но всё это лишь больше раззадоривало зевак, и можно было не сомневаться – лица тех, кто больше всех возмущается, точно попадут в сегодняшний топ по просмотрам.

      Что за херь сегодня творится?!

      Хозяин клуба мрачно стоял в стороне, созерцая картину ареста, и Дана уже направилась к нему, но вдруг почувствовала, что её утягивает куда-то в бок, очень грубо утягивает, за локоть. Не успела девушка даже вскрикнуть, как уже оказалась вжата в стену за клубом, с заткнутым ртом и запястьями, удерживаемыми в грубом большом кулаке.

      – Глупое создание, – нападавший ещё сильнее вжал её в стену, и девушка почувствовала каменную кладку, упирающуюся в позвоночник. Рванулась. Попыталась ударить ногой.

      – Отпусти! – прошипела она прямо в руку, закрывающую её рот. Отодвинься, быстро!!

      – Я сказал тебе не приходить! – враг легко увернулся от её ударов. На глаза у него, как у преступника из дурацких боевиков, была натянута черная тонкая шапка, позволяющая видеть, что где-то там есть лицо с бровями, но закрывающая остальное. Голос… слишком слабый для рока, слишком сильный для романсов, но сейчас даже такой… никакой пугал Дану до усрачки.

      – Чего тебе нужно?! – промычала она, и рука соскользнула с её лица, сжав – несильно, но ощутимо – горло.

      – Послушание! Я не смогу тебе помочь, если ты будешь игнорировать мои советы!

      – Псих больной, – Дана старалась как можно меньше контактировать с чужим телом своим, – Не нужна мне ничья помощь!

      Маньяк (а кто же еще?!) слегка отодвинулся, вырвав у девушки невольный облегченный вздох и оглядел её с головы до ног:

      – Жалкое создание.

      – Пожалуйста, – Дана чувствовала ком, подступающий к горлу. Её не собирались насиловать, требовать денег или убивать, но лучше бы уж так, потому что слушать речи психопата было гораздо хуже. Психопата, который как будто действительно что-то знает и специально говорит то, что заденет Дану, – Отпустите меня. Я не пойду в полицию.

      – Конечно,