Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона. Наталья Андреева

даже шутит, замешана в чем-то грязном! Ну не верю, и все! Либо у вас, мадам, нервы железные, либо…

      Он не договорил.

      – Артем Дмитриевич, я тоже хотел сказать, – поспешно заявил Валентин. – Что это ошибка! Я понятия не имею, почему меня сюда пригласили!

      – А почему же ты приехал? – ощерился Артем.

      – Грушин говорил что-то насчет слияния двух компаний… – пробормотал Валентин.

      – Вот как? И ты поспешил сюда слить ему информацию?

      – Нет! Что вы! Нет!

      – Тс-с-с… – сказала Кира. – Я слышу… Вновь машина подъехала. Это следователь!

      – Кира, да хватит трястись! – одернула ее Прасковья Федоровна. – Если это игра, то и следователь ненастоящий!

      – Да, надо бы в первую очередь спросить у него удостоверение, – резонно заметил Артем. – Не хватало еще делать признания клоуну!

      – А вы все-таки хотите сделать признание? – усмехнулась писательница.

      Самый молчаливый из присутствующих Сид, похоже, пришел в себя и теперь сосредоточенно поглощал крабовый салат, прихлебывая пиво. Покосившись на него, Инга вдруг сказала:

      – Не понимаю, при чем здесь Сид? Неужели кто-то может его шантажировать? Все и так знают, что он – стриптизер! И чем больше скандала вокруг его персоны, тем лучше! А ему кого шантажировать? И зачем? Прасковья Федоровна, вы ему что, денег не даете?

      При этих словах Сид чуть не поперхнулся. Потом беспомощно посмотрел на жену:

      – Мать, ты-то веришь, что я ни при чем?

      – Ах, я уже сказала, что отношусь к этому как к очередной Даниной шутке! Я…

      В это время на лестнице раздались тяжелые шаги. Все невольно замерли. Сюрпризы Грушина производили эффект разорвавшейся бомбы. Что на этот раз? Ряженые?

      Вошедший в зал вслед за Грушиным мужчина был лет сорока, невысокого роста, грузный. Он переваливался при ходьбе, как утка, и костюм висел на нем бесформенным мешком.

      – Добрый вечер, граждане, – пытаясь справиться с одышкой, сказал он и, достав из кармана пиджака носовой платок, вытер вспотевший лоб. – Однако лестницы у вас крутые, Даниил Эдуардович!

      Артем стал нервно постукивать пальцами по столешнице. Инга вновь потянулась к бокалу с шампанским.

      – Позвольте представиться: следователь городской прокуратуры, майор юстиции Колыванов Андрей Алексеевич, – торжественно заявил вошедший.

      – Удостоверение, – попросил Артем.

      – Пожалуйста.

      Мужчина полез в карман пиджака. Артем взял его документы и изучал их долго и тщательно, чуть ли не обнюхивая. Потом сказал:

      – Да, похоже на правду. Лучше было бы позвонить по месту работы и уточнить, но… Ночь на дворе! Не понимаю только: почему не из районной прокуратуры? Почему из Москвы? Ведь дело возбуждено по инициативе Грушина? Или как?

      – С этим, граждане, еще не ясно, – вздохнул Колыванов и повернулся к хозяину. – Присесть можно?

      – И сесть и закусить, – кивнул тот. – Может, выпить, Андрей Алексеевич?

      – Ни-ни! – замахал руками следователь. – На службе нельзя! А вот покушаю