Корни. Людмила Миловацкая

дождь, на дороге надо бы поосторожней! Лучше пораньше выйди из дома. Не забыл, у тебя назначена встреча на десять?

      – Да-да, помню, – отозвался Алексей.

      Подойдя к окну, посмотрел на небо. «Да, это надолго. Что за лето в этом году»…

      Весенняя капель и связанные с ней воспоминания не мешали сосредоточиться на предстоящих планах – они остались там, за потаенной дверцей в сердце, закрытой ото всех надежным ключом.

      – Доброе утро! – в один голос поздоровались дети, Костя и Ниночка.

      – Привет отличникам! – улыбнулся им Алексей. – Что это вы так поздно? Ах, чуть не забыл, у вас горячая пора – экзамены! Ну как, готовы к сегодняшнему бою?

      – Вчера сидели до одиннадцати, штурмовали учебники. Если б не отправила спать, сидели бы всю ночь, – сокрушенно покачала головой Кристина. Но глаза улыбались. Она была горда успехами своих детей. Своих, хоть и не родных по крови. «Да какая разница! Недаром говорится: не та мать, что родила, а та, что воспитала! – часто повторяла она. – А воспитаны они хорошо!»

      Ниночка ей стала настоящей помощницей в делах и наперсницей в жизни. Так уж получилось, что с самых первых дней девочка не отходила от нее ни на шаг. Костик – другой. Относится с уважением, но обсуждать свои проблемы предпочитает с отцом. Отец… Как долго у детей не получалось называть их отцом и мамой. Только узнав о смерти своей родной матери, молодой несчастной женщины, погибшей от беспутной жизни и алкоголизма, дети стали меняться, начались еле заметные подвижки. Да и время лечит, жизнь берет свое. Первое время ребята учились в престижной школе, на уроках литературы не раз поднималась тема «Профессия моих родителей». Наверняка детям было не по себе от подобных заданий, но деваться некуда. Велено писать о родичах – пиши. Рассказывать о жизни родной мамаши не хотелось, да и о чем говорить, если она никогда толком не работала. Приемные родители – другое дело… Известные в городе люди… О клинике, в которой оба работали, писали в журналах, даже показывали по телевизору. Дети безусловно уважали их, но продолжали называть по имени-отчеству.

      В элитной школе дети проучились всего год. Сверстники – народ наблюдательный; хотя и одеты детки были прекрасно, и воспитаны неплохо, окружающим резал слух и их говорок, и особая, принятая в монастырской школе манера поведения. В общем, своими для товарищей по школе они так и не стали. Дети об этом ничего не говорили, но Кристина очень остро чувствовала все оттенки их настроения, поговорила с преподавателями, с некоторыми учениками… Посоветовавшись с Алексеем, перевели детей в православную гимназию. Вот тут они просто расцвели. Порядки в этой школе мало чем отличались от монастырских. Именно здесь им помогли осознать, что все случается по воле Божией. И если люди взяли на себя ответственность за их жизнь, воспитание и просто прокормление, то они заслуживают не только благодарности и любви, но и высокого звания родителей.

      Так постепенно, сбиваясь поначалу на имя-отчество, дети стали