Туманность Водолея. Томительный дрейф. Валерий Уколов

всем русским: «Не поклоняйтесь западным идолам!».

      Священник:

      – Да ещё Толстой говаривал о Тургеневе: «Трясёт демократическими ляжками». От этих сотрясений – западнодемократных – идея русская в умах еретических пребывает, как дом на песке. Еретикам надлежало бы изумляться и удивляться благостному устройству идейности русской, а не лепить своих божков из праха и пепла.

      Сценарист порнофильмов:

      – Мне кажется, нужно начать с того, что с возникновением русской идеи русский человек всегда был объектом русско-философских размышлений, в центре внимания которых были проблемы нашего человека, и главная задача русской идеи – создание интегральной концепции русского человека с его эмоциями, инстинктами и влечениями, с его обнажающейся натурой. Нельзя забывать, что для русского человека…

      – На хуй!

      – …очень существенны реальные условия его бытия. А в области натуралистической эстетики…

      – Заебали, блядь! – пассажир мужеского пола запустил в монитор недопитую бутылку «Клинского». На него никто не обратил внимания, все дремали.

      Выходя на остановке из маршрутки, Герман спросил водителя:

      – А почему вы ставите такие записи в салоне?

      – А нас обязывают теперь. Раньше блатняк крутил, и нормально было, а сейчас каждую неделю монитор меняю.

      Геолога не было дома. Старушка соседка сказала, что он пошёл к гетере, и показала дорогу. Друзья изумились наличию в маленьком посёлке гетеры, и именно гетеры, а не просто поселковой шлюхи. Заблудившись на развилках, Евгений и Герман поинтересовались у мальчика лет двенадцати, как пройти к гетере и, вообще, кто она такая.

      – А вы уже пришли, – ответил мальчуган, – вон тот дом. А гетера эта – бывшая наша библиотекарша. К ней сейчас многие ходят. Время такое.

      Ставни деревянного дома оказались плотно прикрыты. Дверь не заперта. Во дворе не было видно живности, только цветы да декоративный кустарник. Проход в комнату узкий, едва освещённый красным светильником у потолка. Посреди комнаты на большом ковре, окружённом разноцветными свечами и благовониями, лежала гетера – женщина средних лет, едва прикрытая прозрачной накидкой. Рядом – трое обнажённых мужчин. В одном узнавался геолог. Все молча глядели на вошедших Германа и Евгения. Гетера долго и пристально всматривалась в них.

      – Вы хотите меня? – спросила она негромко.

      Герман (смущаясь). Нет, мы по другому делу. Не к вам.

      Гетера (улыбнувшись). Проходите, садитесь. Можете не раздеваться. Мы беседуем о хаосе. Хотите выпить?

      Евгений. Разве что глоток.

      Гетера. Сядьте поближе. Всё же вам лучше раздеться. Как вас зовут?

      – Евгений и Герман, – ответил за них геолог.

      Евгений. Мы, собственно, к нему.

      Гетера. Это потом. Поговорим о хаосе. Вы боитесь хаоса?

      Евгений. Нет, мы не боимся хаоса.

      Гетера. Значит, вам не нужен космос.

      Герман. Может, и не нужен.

      – Вот в этом