Техподдержка. Мертвая зона. Олег Дивов

хоть их мотивы и загадка для всех… А насчет местных… – Пасечник одним взглядом без лишних слов выразил свое отношение к проводникам. Но, тем не менее, повысил голос и спросил: – Майк! А скажи-ка мне, этот ваш, как его… Яба!

      – Йоба! – рявкнули хором Леха и Смит.

      – Он совсем никогда не стрелял по аэропорту?

      Леха тихонько выругался по-русски. Смит посмотрел на него с пониманием.

      – Я имею в виду – пока врачи еще не приехали? Может, тогда этот… эта штука туда стреляла? А ты сам был здесь в дни конфликта?

      – Йоба не стрелять аэропорт никогда. Ваши сжечь терминал, упасть контрольная башня, сломать все полосы… – сухо доложил Майк, каменея лицом. Кажется, ему очень не понравился последний вопрос.

      – Не наши! – возмутился Пасечник. – Какие еще наши?

      – Белые.

      Секунду-другую Пасечник явно не знал, что сказать.

      Смит откровенно наслаждался его замешательством, попутно высматривая что-то у себя в планшете.

      Леха думал, как ему это надоело.

      И еще – зачем все-таки Смит упорно загораживает рисунок с Килроем на стене.

      – Белые, знаешь, разные! – выдавил Пасечник наконец. – Это были плохие белые!

      – Как пожелаешь, босс. Ну, значит, плохие белые, когда отступать внутрь город от хорошие белые, разрушить наш аэропорт. И взорвать железная дорога. А хорошие белые испортить всю связь и отрезать электричество. После это плохие белые вместе с хорошие белые сжечь наш город. От это Йоба проснуться и начать убивать. К несчастью, поздно. Йоба спать очень сильно.

      – Вот теперь не помешало бы мнение профессионала, – съязвил Пасечник в сторону Смита.

      – Двести три… – медленно произнес тот, уткнувшись в планшет. – Тогда все правдоподобно. Но пока не увижу своими глазами, не поверю. Это же идиотизм. Да и просто не может ее тут быть.

      – Чего – двести три?

      – Того. Восемь дюймов. Спорим на бутылку?

      – Вообще не понимаю, о чем ты! – заявил Пасечник, задирая нос.

      – А вот и разбитые углы… – протянул Смит, поднимая глаза от планшета. Глаза были пустые, он смотрел куда-то внутрь себя: – Разбитые углы и следы на другой стороне. Наконец-то все встало на свои места.

      – Алло, мистер Холмс! – позвал Пасечник.

      – Это Йоба выбивал шагоходы. Сквозь угловые дома. Вместе со стенами…

      На некоторое время группа дружно потеряла дар речи.

      Пасечник, размышляя, взялся грязной рукой за подбородок. Ничего страшного, у него все равно сажа на левой щеке и пыль на правой.

      Леха подсматривал за Смитом: «Интересно, мы оба сейчас представили одну и ту же картину?»

      По пути сюда с окраины они видели немало расстрелянных домов на перекрестках; этим, понятно, досталось крепче тех, что просто стоят вдоль улицы. Пробоины и ссадины были обычные, от автоматических тридцатимиллиметровок, самого массового оружия наемников. Кое-где в стены влетели ракеты ПТРК, не сумев закончить маневр; тоже норма для городского боя. Но