Внучка Велеса. Боги, духи и герои славян. Любовь Сушко

там знаки нам Пряхи еще посылали.

      Кто узел развяжет, так ловко затянутый Ладой,

      Но птицы и листья летали еще и летали.

      И яблок волшебных знакома была нам услада.

      Яга чаровала снега, Берегини кружили,

      И первая вьюга покоя душе не давала.

      Скажи мне, мой ангел, в каком мы столетии жили?

      Я точно не знаю, но сказка опять воскресала.

      Мы очень любили те нежные сны, и стихии,

      Мы были спокойны в лесу, занесенном листвою.

      Веселые черти нас снова во мраке кружили.

      И вновь просыпались цари, и стихии, и воины.

      И что нам реальности холод, и что нам печали,

      Когда и Кикимора с нами – судьба и надежда,

      Кострами украсим мы землю, совсем не свечами,

      И дальние звезды блестят, и отбросив одежды,

      Прекрасные девы очнулись от сна и в тумане

      Тела им сияли и были счастливыми лица.

      И древняя Русь никогда нас с тобой не обманет,

      И чудная сказка все длится, и длится, и длится.

      Начало ее затерялось в прозрачном тумане,

      Не будет финала у этой истории дивной.

      И с нами любовь, и надежда души не обманет,

      Мы живы в его Лукоморье, мой ангел, мы живы…

      И пусть успокоится гений, ушедший до срока,

      И злой Черномор нас с тобой усыпить не посмеет,

      Руслан пробудился и в Ирии где-то высоком,

      На белом коне он над Русью проснувшейся реет.

      И лес заповедный, и Ирий, и Пекло очнулись,

      И чары распались, и карлик уносится лютый,

      Волшебные сны и преданья к нам снова вернулись.

      Живет Лукоморье, нас Лада по-прежнему любит

      Пленники любви

      Золотистая страсть уплывающих мимо видений.

      Эта нега и власть, эта сила волшебных сомнений.

      Ждет Тристана Изольда, волшебнице снова не спится.

      И холодная осень в закрытые двери стучится.

      Королевою стать, полюбив его ты не хотела,

      Но внезапная страсть королем в этот миг овладела,

      И угрюмый Тристан повезет тебя снова куда-то.

      Что осталось – лишь стон, только боль и беда, и утраты.

      О, Изольда моя, что же делать там царствует осень.

      И понять короля ты могла бы, да кто тебя спросит,

      Только хмурый Тристан пьет угрюмо, о чем он тоскует,

      И жестокий обман над любовью легко торжествует.

      А король, он влюблен, да и как им в тебя не влюбиться,

      Эта нежность и сон, это осень, как дивная птица,

      Как котенок в тиши веселится, не зная покоя.

      Золотистая страсть, что сегодня случилось с тобою.

      И в сиянии лун к королю поспешила невеста,

      А Тристан, он угрюм, он уходит, и нет ему места,

      Как же страшно отдать, как потом еще жить и смеяться,

      Только осень и страсть снова принцу в печали приснятся.

      Золотистая страсть уплывающих мимо видений.

      Эта нега и власть, эта сила волшебных сомнений.

      Снова хмурый Тристан,