Тайна чёрной розы. Надежда Нелидова

дурью. Деньги пилят. Они запах денег, как мухи говно – за километр чуют. Моя сестрица на откатах сидит, мне ли не знать… О, картошечка поспела! – Лариса прутиком выкатывает дымные чёрные, в бархатной золе клубеньки.

      ***

      «Это была нарядная ярко-красная тефлоновая миска, купленная в дорогом посудном магазине. Миска-француженка, кокетка и задавака. Она любила, чтобы в ней готовили какое-нибудь кассуле или буйабес… А если блюдо было простое, картошка там или макароны, миска обижалась и дулась на целый свет. Дулась-дулась – и незаметно покрылась морщинками-трещинками.

      Хозяева купили новую кастрюлю. А старую миску вкопали в землю и приспособили под бассейн для лягушонка, который жил в их огороде. А когда лягушонок вырос – из миски стали кормить вольерных собак. Нашу красавицу и чистюлю стало не узнать: она засалилась, загрязнилась, носила на себе следы собачьих зубов. Замарашка часто плакала и слёзы мешались с дождиком, пуская грязные потёки. Однажды собаки поиграли миской вместо футбольного мяча, погрызли… Хозяйка выбросила мятую чумазую посудину.

      Мимо мусорного контейнера брела бомжиха и заприметила красную миску. Дома – вернее, в лесу, где она жила (дома-то у неё не было) – она её замочила, любовно отмыла в семи водах с гелями. Гелей этих у неё было много: моющие средства всегда остаются на донышках выброшенных флаконов. Это была бомжиха-чистюля, тоскующая по тёплой и светлой квартире, большой семье, детскому смеху. Водрузила находку на грубо сколоченную полку – и наша мисочка ожила, воспрянула, обрела вторую жизнь. Засияла, засветилась, зарумянилась красными бочками…»

      – Ну, я тут концовку ещё не придумала, – призналась Лариса. – Но намётки есть.

      Я с опаской посмотрела на миску, из которой мы ели горячую картошку. Красная, тефлоновая. Неужели та, после лягушонка и собак?

      – Другая, – сказала Лариса невнятно, перекатывая во рту горячую вязкую картофельную массу. И невинно: – А если и та самая, что такого?

      ***

      За нашими с Ларисой спинами – чудесный разноцветный теремок. Когда выглядывает скупое солнце – пронизывает стены и они светятся прозрачными зелёными, голубыми, красными ромбами. Витражный теремок сделан из пластиковых бутылок. Они с мужем собирают их на территории кладбища, режут, складывают мозаикой. Внутри теремка есть пластиковая скамья, пластиковый столик – на нём книжки с картинками и игрушки.

      – Детишки любят тут играть в домик. С Дуськиными щенками возятся. Когда и родители оставят, уйдут могилки подправить – а мне что, не в тягость.

      На кладбище тишина и какой-то особый живой уют. С Ларисой, которая возвышается горой, смолит сигаретку, дымя как вулканчик – тоже удивительно уютно. Я почему-то спрашиваю:

      – Лариса, как вы думаете, бог есть?

      – Если бы и не было, следовало выдумать. Это как фонарик в темноте зажечь – чтобы не было страшно и темно. Взрослые – это ведь те же дети, только взрослые