Баламутки. Елена Трифоненко

только когда я съедаю последний кусок пирога, не предложив его внукам. Может, напрасно я была так груба с этим Максимом? Все-таки можно было и принять его предложение прогуляться. Хоть бы дух перевела от этой сортирной вакханалии. А теперь как? Из вагона не выйти – стыдно.

      Я вытянулась на полке и снова раскрыла книгу. Макс и Нэнси ввалились в квартиру и стали стаскивать друг с друга одежду. Брюки парня повисли на люстре, лифчик девушки вылетел в открытое окно. «Я хочу тебя! – закричала Нэнси, обвивая Макса руками и ногами. – Как же я тебя хочу!» Он отнес ее в спальню и швырнул на кровать, а потом…

      Мое воображение почему-то нарисовало на месте Макса Мистера Вежливость, а на месте Нэнси меня. Кажется, я даже вскрикнула от ужаса. Вскрикнула и захлопнула книгу. Нет, я не могу читать такое на ночь.

      Мой телефон вдруг завибрировал. Я нехотя коснулась пальцами экрана – и сердце ухнуло куда-то к селезенке: по вайберу звонил Никита. Ёлки-палки, зачем? Мы же договорились, что он просто черканет мне пару строк, как приедет в отель! И что делать?

      Помявшись секунд десять, я все-таки ответила на звонок, но камеру включать не стала.

      – Да-да?

      На экране возникло встревоженное лицо Никиты и заплаканное – Сёмы.

      – Что случилось? – сразу испугалась я.

      Зять постарался улыбнуться.

      – Ой, вы только не нервничайте. Так-то у нас всё нормально: долетели, без проблем доехали на такси до Лазаревского, заселились. Сейчас вот вещи разбираем…

      – Бабуся, привет! – В кадр втиснулась счастливая моська Танюши. – Папка мне меч купил. Деревянный! – Она достала из-за спины какой-то толстый дрын и затрясла им из стороны в сторону.

      – Осторожно! – одновременно закричали Сёма с Никитой, но внучка сшибла телефон куда-то на пол.

      Несколько секунд слышалась суматоха, а потом на экране вновь появилось лицо зятя.

      – Почему Сёма плачет? – строгим голосом спросила я. – Ты его там не кормишь? Немедленно купи ему мороженое, попкорн и газировку.

      – Нина Львовна, у нас ЧП, – признался Никита, а потом его телефон опять отправился в полет.

      – Ты что творишь?! – закричал зять, видимо, Тане. – Хватит размахивать палкой.

      – Это не палка, а меч! – обиженно огрызнулась внучка, а потом послышался звук бьющегося стекла.

      Никита чертыхнулся, но тут же встревожено уточнил у дочери:

      – Не порезалась?

      Я чуть локти себе не сгрызла от чувства вины. Оставила своих птенчиков одних – и вот, получай. Хотя ничего не попишешь. Если бы я поехала с ними, зять бы уже через два дня умотал с побережья под предлогом производственной необходимости. Знаю я его.

      Минуты через две телефон поднял Сёма и грустно шмыгнул носом:

      – Баб, ты где?

      Почти сразу рядом с сыном нарисовался взмыленный Никита:

      – Действительно, Нина Львовна, вы куда подевались?

      – Да здесь я, здесь! – буркнула я, с тревогой оглядываясь по сторонам. – Просто камера не работает.

      – А что это у вас за звуки? – нахмурился зять. – Как будто рядом храпит целая рота.

      – Да