Ресторан «У крокодила». Приключения в параллельных мирах. Первая книга трилогии «Точка Мёбиуса». Людмила Романова

достойно отчитавшись, достал из холодильника бутылку пива и налив его в красивый бокал, выпил одним залпом. Сцена допроса совершенно не вывела его из себя. И отчёт в этих мелких тратах тоже.

      – Ты нам приготовишь на десерт торт с яблоками, мой разбойник? – безмятежно спросил он жену, подмигивая Мишель. – Полетт готовит прекрасный торт! Мама его тоже очень любит, кстати, она придёт сегодня к ужин. Я пригласил ее, чтобы мы вместе обсудили нашу поездку.

      – Идите в сад, не мешайтесь, через минут сорок всё будет готово, – не улыбнувшись на лесть, хозяйским голосом ответила Полетт. Она вышла в кладовую и принесла яблоки, для приготовления своего знаменитого торта.

      В общем-то, это был обычный покупной кусок слоёного теста, на который Полетт клала мелко нарезанные яблоки, присыпанные сахарной пудрой, и запекала в печке. Мишель прекрасно знала это. И улыбнулась в душе, на похвалы Пьера и на его наивность в оценке кулинарных способностей Полетт.

      «Я бы для гостей приготовила пирог по своему рецепту!» – подумала она, но ничего не сказала вслух, и лишь только сделала вид, что тоже мечтает об этом пироге.

      ***

      – Мадлен! – воскликнула Мишель, увидев в окно кухни, приближающуюся к дому мать Пьера, понимая, что теперь вырваться из дома на маленькую прогулку в счёт оставшихся минут до ужина, не удастся.

      – Ух! – сказала та, войдя в дом, под звон колокольчика. – От вас хорошо уходить, потому что идёшь под горку, а к вам, ух!

      – Почему ты не позвонила, Пьер подъехал бы за тобой на машине, – возмутилась Полетт, расставляя на стол тарелки.

      – А! Я люблю прогуляться, – махнула рукой Мадлен. – Вот буду совсем старая, тогда будете за мной приезжать, а пока я ещё ничего.

      Она поцеловала в щёки Мишель, и, осведомившись о здоровье её матери, присела на стул около кухонного стола.

      – Вы прекрасно выглядите, Мадлен, – польстила Мишель, с улыбкой, глядя на её жидкие кудряшки, сквозь которые просвечивало солнце. « Одуванчик, божий одуванчик!» – посмеялась она в душе над этой картиной. «Дунет ветер и…»

      – Мне уже семьдесят пять! – вздохнула Мадлен.

      – Вам не дашь больше шестидесяти, – снова соврала Мишель. – Я думаю, кавалеры на вас ещё смотрят? – улыбнулась она.

      – Пусть смотрят! – воскликнула Мадлен, ничуть не удивившись, такой фразе. – Нет, нет и нет! – петушиным голосом возмутилась она. – Для меня существовал только мой Арманд. И я ему не хочу изменять даже после его смерти! А если бы хотела? Ух! И месье Гранде и месье Муруа, – махнула рукой Мадлен, всё же кокетливо, закатив глаза.

      – Да, Арманд был прекрасный человек! И он вас так любил, – постаралась поддакнуть Мишель.

      – Любил, – вздохнула Мадлен, – и сейчас мне его очень не хватает. Вы знаете, он в молодости был настолько хорош! Я так была в него влюблена! А сегодня он мне приснился! Сижу, я как будто, в своей комнате, и вдруг дверь открывается и входит Арманд, и такой весёлый.