Герой на танке. «Пока не умер, я бессмертен!». Андрей Караичев

идесятилетию праздника 9 Мая, недавно созданным нами поисковым отрядом производился подъём танка «Т-34» с илистого дна реки «Северский Донец» Ростовской области.

      Страна наша в те годы переживала не лучшие времена и, никакого отряда поисковиков не получилось собрать, не помоги нам один «добрый человек», из «Новых Русских», который не только нас основал, но и полностью спонсировал, – далеко не из благородных побуждений… присутствовала его личная выгода. Кстати, этот танк ему захотелось поднять не с целью, чтобы возвести в центре города как памятник, а установить в своём личном музее ВОВ (коллекционер) … единственное: вход и посещение для ветеранов он сделал бесплатным, с остальных за просмотр своих выставок брал определённую сумму… Бог ему судья… жизнь его оборвали настигнувшие нанятые конкурентами киллеры в 1997 – ом, – история о другом.

      Остро стояла проблема в том, где нам его найти? Понятно, что затонуло в годы войны бронетехники в водоёмах и болотах много, но мы хотели знать точное место для поисков и, тогда я, ещё совсем парень, уговорил с большим трудом своего боевого деда, ветерана – танкиста, показать нам, где в Ростовской области может сегодня покоиться в объятиях рек или озёр легендарный «Т – 34» (требовалась именно эта модель, с 76 – мм пушкой, – прихоть «блатного»).

      Вскоре дедушка согласился, и мы привезли его из Москвы, на нашу малую Родину, где он когда-то появился на свет, вырос… дрался с фашистами…

      Главным условием моего почётного ветерана стало одно, – чтобы останки танкистов захоронили с большими почестями, как полагается.

      Не смотря на свой преклонный возраст и ослабленное здоровье, дед Гена не только с первой попытки точно указал нам место, где на его глазах зимой 1943 года затонула «Тридцатьчетвёрка», но и предупредил нас:

      – Вы ребятки смотрите, он вверх дном там лежит, на башне. Перевернулся, когда под лёд уходил.

      Вскоре начались первые попытки поднять боевую машину со дна реки: пригнали множество техники, оборудования, водолазов; любопытствующих собралось много, несмотря на небольшой, периодический летний дождь и нехарактерный для июля холодный ветерок.

      Наконец, долгожданная удача постепенно стала к нам приходить, – из-под воды показалось 76-миллиметровое орудие «утопленника».

      Старший поискового отряда обратился к моему дедушке Гене:

      – Отец, ты говорил в танке должны покоиться останки экипажа, а сколько человек там всего, если не секрет?

      – Ты скоро сам увидишь, сынок, когда до конца поднимите машину, зачем тебе?

      – Просто: сгораю от любопытства! Та-а-к, сколько?

      Ветерану явно не нравилась весёлая обстановка, царящая при подъёме танка. Сам он стоял весьма печальным, наверное, возвращался мысленно к временам военных событий, тем не менее, сухо ответил:

      – Пятеро…

      Главный, боясь обидеть ветерана, аккуратно пояснил:

      – Путаешь ты чего-то Отец, это «Тридцатьчетвёрка» 1942 – го года выпуска, у неё экипаж всего четыре человека! Это на «85 – ой» появится пятый танкист, – наводчик!

      Дед Гена медленно достал папиросу из кармана (бабушка ему запрещала курить из-за здоровья, но, сейчас её нет), поджёг спичкой, глубоко затянулся, медленно выпустив дым, ответил:

      – Ничего я не путаю, Сынок! Достанешь, тогда сам убедишься! С ними там, в рубке, ещё сестричка находилась, она, когда обстрел начался в башню запрыгнуть успела.

      После его слов старшему отряда стало неловко и извинившись, он ушёл давать указания водолазам; дедушка пошёл в палатку отдохнуть, попросив заранее, чтобы перед тем как танк начнут вытаскивать полностью, разбудили его, хотел переодеться для почтения памяти своих боевых товарищей.

      Выкатить «Тридцатьчетвёрку» нам удалось на следующий день, после обеда.

      К нашему удивлению, ветеран вышел «встречать» танк со дна в военной, советской форме старого образца, с орденами: «Красного знамени», «Красной Звезды», «Ленина», медалью «За отвагу» и… Золотой Звездой Героя Советского Союза, только одной, всего у него имелось их две.

      «Именно эти ордена и висели у дедушки на мундире, когда на его глазах данная „Т-34“ затонула», – догадался я.

      Привычных для обывателя погон на форме бывалого танкиста не оказалось, вместо них красовались петлицы с «кубарями» старшего лейтенанта танковых войск.

      Снова главный поискового отряда решил «упрекнуть» деда Гену:

      – Отец! Так, в 1943 году погоны ввели, почему в петлицах?

      Старик лукаво улыбнулся.

      – Верно, сынок! Только приказ вышел одевать всем погоны с 1 по 15 февраля 1943 года, если память мне не изменяет, а танк этот затонул в конце января! Более того: я даже на «Курской дуге» ещё петлицы встречал, – то-то!

      Ветеран снова вышел «победителем» в споре со старшим отряда, вогнав последнего в густые краски.

      Когда «Тридцатьчетвёрка» выезжала на полый берег Донца, дедушка стоял по стойке «смирно», приложив руку (воинское