Ленин и Троцкий. Путь к власти. Алан Вудс

Они хорошо усвоили лозунг Герцена: «В народ!» Эти слова Александра Ивановича оставили в душах мужественной и преданной молодёжи неизгладимое впечатление: «В народ! к народу! – вот ваше место, изгнанники науки, покажите… что из вас выйдут не подьячие, а воины, но не безродные наёмники, а воины народа русского!»[12]

«Хождение в народ»

      Это движение, в которое влилась в основном дворянская молодёжь, было, с одной стороны, наивным и беспорядочным, а с другой – храбрым и в высшей степени самоотверженным. Оно оставило бесценное наследие для будущих поколений. Критикуя утопический характер программы народников, Ленин всегда отдавал щедрую дань уважения революционной доблести их ранних представителей. Владимир Ильич понимал, что марксистское движение в России выросло на костях этих мучеников, которые по собственной воле променяли богатство и мирские удобства на тюрьмы, ссылки и постоянную угрозу смерти в борьбе за лучший мир. Весьма показательно, что теоретическая путаница предугадывалась в этом движении с самого начала. Отсутствие сильного рабочего класса, недостаток каких-либо чётких традиций или моделей из прошлого для освещения пути, мрак цензуры, которая закрыла доступ к большинству сочинений Карла Маркса, – всё это лишило молодых русских революционеров возможности понять истинную природу общественных процессов.

      Для большинства молодёжи Маркс был «просто экономистом»; в то же время доктрина Бакунина, полная «страсти к разрушению», а также его призывы к прямым действиям, казалось, больше соответствовали духу поколения, уставшего от слов и жаждущего осязаемых результатов. В своих мемуарах Павел Аксельрод вспоминает, как идеи Бакунина с поразительной простотой захватили умы радикальной молодёжи[13]. Народ, учил Бакунин, есть революционер и социалист по инстинкту. Крестьянские восстания, к примеру восстание Пугачёва, а также выступления разбойников считались хорошим примером для подражания. Студентам, по мнению Бакунина, для разжигания всеобщего бунта требовалось просто пойти в деревни и поднять там знамя революции. Местные восстания должны были раздуть масштабный пожар, что привело бы к краху существующего общественного порядка.

      В этом замечательном отрывке Троцкий ярко воссоздаёт настроение юных первопроходцев:

      «Молодые люди, главным образом бывшие студенты, общей численностью около тысячи человек понесли социалистическую пропаганду во все уголки страны, особенно в низовья Волги, словно продолжая дело Разина и Пугачёва[14]. Будучи подлинной колыбелью русской революции, это движение, поражающее своим размахом и юношеским идеализмом, отличалось, как и подобает колыбельному возрасту, своей наивностью. У пропагандистов не было ни руководящей организации, ни чёткой программы; давала о себе знать и нехватка конспиративного опыта. Да и зачем? Эти молодые люди, порвав со своими семьями и школами, не имея ни профессии, ни личных связей, ни обязательств, не испытывая страха перед земными и небесными

12

Герцен А. И. Исполин просыпается! // Колокол. № 110 (1 ноября 1861). С. 918.

13

См.: Аксельрод П. Б. Пережитое и передуманное. Берлин: Изд-во З. И. Гржебина, 1923. С. 111–112.

14

Емельян Пугачёв – донской казак, предводитель востания казаков и крестьян против дворянства в 1773 году, в период царствования Екатерины II. Первоначально восстание увенчалось успехом: были захвачены обширные земли и несколько имперских крепостей. Повстанцы взяли Казань и имели шансы взять Москву, однако, несмотря на беспорядки, вспыхнувшие в ряде городов, крестьянское восстание не смогло объединиться с городскими массами против общего врага – дворянства и самодержавия. Хотя мятежники провозгласили отмену крепостного права, им не хватало последовательной политической программы, способной создать широкое революционное движение масс. Эта роковая слабость вкупе с провинциальными тенденциями и отсутствием руководства и дисциплины в конечном счёте погубили восставших. Бунт был подавлен, а Пугачёва казнили в Москве в январе 1775 года.