Второе пришествие. Владимир Моисеевич Гурвич

бы его и в обычной ситуации, а сейчас после знакомства с Иисусом и его кампанией ему было вообще не до брата. Вот уж с кем он не желал обсуждать то, чему стал свидетелем, так это с ним. Ему никогда не нравился догматизмом мышления Матвея. Было время, когда они спорили на эту тему, но в какой-то момент Марк осознал, что ему его не переубедить. И перестал с ним дискутировать. Это привело к тому, что порвалась едва ли не последняя связывающая их ниточка. Остались лишь формальные родственные узы, но Введенский иногда думал, что после того, как уйдет из жизни их отец, исчезнут и они, что не вызывало, впрочем, у него большого сожаления. Если люди совершенно разные и не испытывают большой симпатии друг к другу, никакое родство не удержит их от разрыва. Таких примеров не счесть, а, следовательно, ничего ужасного в том нет. Они и сейчас живут, как чужие, будут так жить и впредь.

      Когда позвонил Матвей, первым импульсом у Марка был под каким-нибудь благовидным предлогом уклониться от этого визита. Но он устыдился своего желания – обманывать нехорошо. А сказать честно, что не испытывает желания его видеть, не решился. Да и причин для такого отношения особых нет. Правда, при последней встрече они сильно повздорили из-за его книги, но это легко было предвидеть. Матвей – правоверный служитель церкви, и другой реакции от него трудно было ожидать. Поэтому вряд ли стоит обижаться на него, каждый отстаивает свои принципы, свои воззрения.

      Матвей был одет в рясу, на затылке волосы были завязаны в пучок. Марку никогда не нравилась эта церковная униформа, она казалась ему чрезмерно архаичной. Словно бы время застыло и не желает никуда двигаться. Но так не бывает, оно течет непрерывно. А кто не движется за ним, не поспевает за его потоком, безнадежно отстает от него. Но самое плохое в этой ситуации то, что церковь пытается и других заставить стоять на месте. А тех, кто не хочет этого делать, обвиняет во всех смертных грехах, превращает в своих врагов.

      Однако этими мыслями Марк делиться с братом не стал. Усадил его в кресло, а сам отправился на кухню варить кофе. Интересно, зачем он все же заявился, гадал Марк. Не верится, что Матвей пришел просто так, как брат к брату. Отношения у них не такие, да и вообще это на него не похоже. Он человек прагматичный. Значит, есть причина. Скорей всего она как-то связана с книгой. Ладно, послушаем, что он скажет.

      Марк вернулся в комнату с подносом. Матвей втянул аромат кофе в нос.

      – Какой замечательный запах. Ты пьешь хорошее кофе.

      – А почему я должен пить плохое кофе? – Кофе было действительное хорошее и дорогое, но Марк покупал его только потому, что этот напиток любила Вера. И ему нравилось, когда она наслаждалась им.

      – Действительно, зачем пить плохое кофе, если можно пить хорошее, – засмеялся Матвей. – Тем более ты, наверное, неплохо заработал на своей книге. Я слышал, что она хорошо распродается.

      – Возможно, я не интересовался.

      – Ты не интересуешься судьбой своей книги? – удивился Матвей.

      – А зачем интересоваться, у книги своя судьба. К тому же есть другие, более важные дела.

      – Что за дела? – ухватился Матвей.

      Марк понял, что сболтнул лишнее.

      – Разные,