Недетское кино. Стас Канин

на турку, отошла в сторону, достала из шкафчика сахар, поставила его на стол и снова вернулась к плите. Она не замечала или делала вид, что не замечает того, как Атилла влюблённым взглядом сопровождал каждое её движение, а он впервые не скрывал этого.

      Уже несколько лет он подавлял в себе страсть, которая вспыхнула внутри в тот самый момент, когда в его машину села молоденькая девушка, и сказала:

      – Здравствуйте, меня зовут Юдит. Господин Молнар просил передать, чтобы вы отвезли меня на студию.

      – А вы кто, милое создание? – игриво поинтересовался Атилла.

      – Актриса, – не задумываясь ответила она, – а что не похожа?

      – Не очень. Мне кажется, рановато вам в «актрисы».

      – Мне уже восемнадцать! – гордо ответила Юдит, и повернувшись, посмотрела на Атиллу. Этот взгляд окончательно лишил его остатков самообладания.

      Всю дорогу до студии он молчал и строил планы, как сделать так, чтобы эта девчонка стала его, не став «актрисой». Он уже не просто осознавал, он почти физически ощущал, что влюбился. Влюбился с первого взгляда. С первого вдыхания её аромата, с первого, почти случайного, прикосновения к ее руке. Атилла уже придумал, что скажет Монти, как отговорит его от привлечения Юдит к съёмкам, как поведёт её в ресторан, как они потом будут гулять по городу и целоваться… Но все рухнуло, как только он остановился у входа в студию и увидел Монти, который, прихрамывая, кинулся открывать дверь машины, помогая Юдит выйти. Он так смотрел на неё, что все стало ясно без всяких вопросов, и Атилле ничего не оставалось делать, как погасить возникший было пожар и забыть о существовании этой девчонки. Он знал, с Монти шутить нельзя.

      Каждая съёмка была для Атиллы сродни пытки. Он всё понимал, что этот кино, что все не по-настоящему, но всякий раз старался найти сотни предлогов, чтобы не присутствовать на площадке в те моменты, когда снимались сцены с участием Юдит. Не мог он на это равнодушно смотреть, и очень боялся выдать себя и свои чувства…

      – Атилла, признайся, ведь ты меня любишь? – своим неожиданным вопросом Юдит вырвала его из потока воспоминаний.

      – С чего ты взяла? – негромко ответил он, потупив взгляд и делая вид, что занят размешиванием сахара в чашке с кофе.

      – Каждой девушке приятно знать, что её любят.

      – А что изменится, если я скажу, что люблю? Ты-то ведь ко мне всегда была равнодушна. То Монти, теперь этот русский…

      – Ты что и впрямь считаешь, что я любила эту жирную тварь?

      – Ну вы же всегда были вместе. Он тебя ни на шаг от себя не отпускал.

      Юдит подвинулась поближе:

      – Да, он когда-то спас меня, он дал мне работу, он сделал меня знаменитой актрисой. Но разве он дал мне любовь, разве он позволил мне любить? Это я позволяла ему любить меня. Хотя любовью это назвать трудно… Он ведь импотент. Да, я спала с ним в одной кровати, он лапал меня своими ручищами, облизывал, целовал, искренне старался сделать всё, чтобы мне было приятно… Но мне не было приятно! Я просто была благодарна ему за то, что он помог мне выбраться из