Кукловоды. Сергей Мартин

имел ли наш утопленник незадолго перед смертью половой акт?

      ––Если надо, сделаю.

      ––Спасибо, – поблагодарил его Ходаков и, подойдя к телефону, набрал номер Ярцевой, чтобы сообщить следователю о важной новости.

      Утром Алекс и Джеки благополучно добрались до Тольятти. Лишь на стационарном КПП ГАИ на выезде с плотины ГЭС их машину остановили для проверки документов. Какой–то капитан долго и подозрительно рассматривал их немецкие паспорта и расспрашивал о цели визита в город. После тщательного осмотра автомобиля им разрешили продолжить путь, но, отъезжая, Алекс заметил в зеркале, как офицер тут же переговорил с кем–то по рации или мобильному телефону, должно быть доложив о прибытии в город иностранцев. Сам факт проверки на дороге Алекса не удивил, но чрезмерная придирчивость и явная избирательность представителя власти вызывала недоумение и настораживала.

      "Они что здесь, на осадном положении? – подумал Клёнов, уверенно протискивая свой БМВ в плотный ряд автомобилей, катящих к городу. – Что–то не припомню, чтобы меня когда–то вот так проверяли…"

      ––Алекс, а где мы остановимся? – спросила его Джеки, с интересом рассматривающая открывшуюся панораму большого современного города. –В отеле?

      ––Нет, дорогая, у нас есть квартира. Наша квартира…

      ––Правда?.. Здорово! Значит, нам никто не помешает?..

      ––Ну, конечно, малышка. В отелях – хорошо, а дома – лучше. Мы можем пожить здесь, сколько захочешь. Будем кататься по Волге, гулять по лесу, ходить в гости… Всё, что пожелаешь.

      ––Хо–ро–шо… – мечтательно полупропела Джеки и грациозно потянулась со счастливой улыбкой.

      ––Хозяин, Ковбой прибыл, – приоткрыв дверь кабинета, доложил Хрущ.

      ––Пусть войдет, – развязано распорядился человек, вальяжно развалившийся в кресле и вытянувший ноги на "антикварный" письменный стол, на котором стояла наполовину опорожненная бутылка "Блэк Джека" и тяжёлый хрустальный бокал.

      Бритая голова исчезла за дверью, и вслед за этим в кабинет вошёл молодой, крепкий, спортивный мужчина в потёртом, но дорогом, джинсовом костюме и в пижонских сапогах на высоких каблуках. В его облике и впрямь было нечто от ковбоев Дикого Запада: такая же самоуверенность в мимике и движениях, такая же нагловатая и самодовольная ухмылка на губах и оценивающий взгляд, от которого веяло холодом врождённой жестокости, даже одежда, позаимствованная из вестернов, и особенно кованные остроносые сапоги, на которых не хватало лишь шпор.

      ––Привет, патрон, – сказал вошедший.

      ––Здорово, Ковбой, – ответил хозяин с пьяной ухмылкой. – Опять ты в своих говнодавах. Паркет мне попортишь.

      ––Ничего вашему паркету не сделается, – небрежно ответил Ковбой, уверенной подходя к столу и отодвигая кресло.

      Он сел, закинув ногу на ногу и, открыв барсетку, достал из неё кипу фотографий. – Вот, взгляните лучше на улов, патрон.

      ––О–о! Давай сюда, – сказал хозяин, протягивая руку к фото, – посмотрим, что за куколки… Хочешь выпить?

      ––Не