Конец мая. Анна Сулацкова

похож на нашего охранника, но он скрывается во дворах, и я в этом точно не уверена.

      – Я пойду, посмотрю, – Игнат направляется к входной двери.

      – Нет, – я успеваю схватить его за руку, – Ты спятил?

      – Что ты предлагаешь?

      – Позвонить в полицию, – в воздухе висит напряжение, от которого у меня учащается пульс, – Это их работа.

      – Серьезно? – прищурив карие глаза, он пристально смотрит на меня, – Отпусти, – уже мягче добавляет брат.

      – И не подумаю.

      – Вы сию же минуту уедете из города, – прерывает наш спор мама, она одета в черный спортивный костюм, на ногах кеды для бега, а волосы убраны в косичку, – Объезжайте большие города, скоро там станет опасно, не оставайтесь надолго в одном месте, слышите меня? Утром уходите.

      В ее руках я замечаю огромную сумку, в которую она закидывает консервы и сухие завтраки, хранившиеся на полках кухни.

      – Сделайте запасы воды и продовольствия, чтобы хватило на первое время. Вещи я вам уже собрала.

      – Что? – восклицаем мы оба, – Что ты несешь, мам? – озвучивает мою мысль брат.

      – Не время спорить, это уже началось.

      Что началось?

      Мамины глаза лихорадочно блестят, губы дрожат, когда она открывает рот. Я не понимаю, что с ней, она всегда в любой ситуации сохраняла спокойствие, этого требовала ее работа, а сейчас я вижу перед собой насмерть перепуганного человека.

      – Так, стоп, мама,– я нервно смеюсь, – Ты перечитала триллеров на ночь.

      Все мы знали о ее увлечении Питером Уоттсом, который был писателем и ученым одновременно. Думаю, этим он и привлек ее внимание. Его книги валялись по всему дому. Папа шутил, что нельзя быть одаренным в двух областях, а мама отвечала, что Питер неплохо с этим справляется.

      Я усаживаюсь на диван, скрывая трясущиеся руки в карманах брюк.

      – Из-за своей работы тебе начинает казаться то, чего нет, – шучу я.

      Мой озадаченный взгляд ловит Игнат и кивает.

      – Да, мама, я тоже так думаю, – соглашается он.

      Но не это заставляет меня испуганно замереть, а сердце забиться громче. Я слышу громкий звук разбитого стекла. Мама кидается к лестнице и смотрит наверх.

      – Они здесь, уходим, быстро, – мама берет в руки сумку и отдает ее брату, а сама бежит к барной стойке и хватает ключи от машины.

      – Кто они? – спрашиваю я вслух, – Преступники?

      – Ох, детка, если бы, – шепчет она, и я непонимающе моргаю.

      Что здесь происходит?!

      – Мам, ты меня пугаешь.

      – Так и должно быть. Вам нужно выбираться отсюда.

      Во рту у меня пересыхает, когда шорох наверху усиливается. В это самое мгновение я верю матери. Подсознательно я была готова к побегу, как только увидела окровавленного человека за окном.

      Мы выбегаем на улицу, кругом ни души. Я никогда не слышала такой тишины, от которой закладывает уши и хочется кричать.

      Здесь определенно чертовски, что-то не так.

      Брат закидывает сумку в багажник, и садится за руль. Мое сердце колотится сильнее, я усаживаюсь рядом с ним, и пристегиваю