Конец мая. Анна Сулацкова

молчал, на заднем фоне слышались мужские голоса.

      – Приезжай ко мне, и поскорее, – повторил он, и отключился.

      Бекеле жил с мамой в съемной квартире на северо-западе Москвы. Своим экзотическим именем и внешностью он обязан отцу эфиопу по происхождению, которого никогда не видел. В школе ему приходилось не просто. Не только из-за имени, но и из-за цвета кожи. Но мы нашли общий язык и стали друзьями.

      Наверное, потому что у нас была похожая ситуация в семье.

      – Знаешь, думаю, мама опять начала ширяться, – сказал он как-то, мы сидели на крыше одного из зданий, и ели бургеры.

      – Разве она не в завязке?

      – Бывших наркоманов не бывает, ты в курсе? – безрадостно хмыкнул Бекеле и затянулся сигаретой, выпуская облако дыма. На нем была форма разносчика пиццы, это был последний день, когда он работал и пытался что-то в своей жизни поменять.

      Думаю, это сильно подкосило его, но я ничего не сказал.

      Мы продолжали смотреть, как город медленно погружался в сумерки, и нам обоим не хотелось идти домой.

      Я подъехал к пятиэтажке, когда на часах было десять вечера. В окнах его квартиры не было света. Я припарковал машину рядом с девяткой, и пошел в сторону гаража.

      Обычно, Бекеле проводил время там, перестроив его в жилой бокс. Дверь была слегка приоткрыта.

      – Он истечёт кровью, и отбросит здесь копыта! – кричал один из парней.

      – В больницу нельзя, у него огнестрел, нас всех загребут.

      – Но я не хочу здесь сдохнуть… – простонал тот, кто лежал на кровати.

      Я вошёл внутрь и уставился на парня, он прижимал свою руку к плечу, все было в крови.

      – Какого хрена?! – процедил я, и разговор сразу смолк.

      Все обернулись ко мне, и я почувствовал себя участником третьесортного шоу.

      – Его подстрелили, – Бекеле вышел ко мне, ростом под два метра, с копной иссиня-черных волос и оливковой кожей.

      – И?

      – Просто заштопай его, – нахмурился он, его густые брови сошлись на переносице.

      – Это что-то посерьезней, чем банальная царапина, – мне едва удавалось сдерживать свою злость, – Ему нужно в больницу.

      – Ты же вроде как врач, – Бекеле почесал макушку.

      – Я терапевт, а не хирург – возразил я.

      – Есть разница?

      – Ты пойдёшь лечить зубы к ветеринару? – он выразительно взглянул на меня.

      – Забей, – буркнул я, присаживаясь на корточки рядом с бледным, как бумага, парнем, – Что случилось?

      – Какой-то тип начал палить по нам, – коротко ответил Бекеле, и это не объяснило ровным счетом ничего.

      – Мне нужна вода и чистые тряпки, – скомандовал я, – Надо остановить кровь, но у меня нет инструментов, чтобы проверить, где пуля.

      – Минуту, – Бекеле вышел и вернулся с двумя полотенцами, черной футболкой и тазом воды, – Пойдет? – я кивнул.

      Парни топтались рядом.

      – Я не умру?

      – Без понятия, – прозвучало жестко, но он должен был знать, чем может закончиться его жизнь, если он продолжит в том же духе.

      Я