Ренегат. Империя зла. Александр Шакилов

говоря – боевое отравляющее вещество.

      – Ты хочешь сказать, что на этой станции кого-то отравили? Да ну, чушь.

      – А чего тогда все забросили? Из-за подмешанного стабилизатора зарин разлагался не очень-то быстро. Товарищи твоего отца сунулись в подземку вскоре после атаки, да тут и остались. Метро закрыли. Некогда было выяснять что и как, проблем в стране хватало. А потом, годы спустя, вообще признали метрополитен негодным к эксплуатации. – Помолчав немного, Тарсус продолжил: – Вот представь. Ты ждешь тут поезд. Ты – обычный гражданин своей страны. И вдруг – тяжко в груди, из носу льет, зрачки сужаются, тебя тошнит, во рту полно слюны – не успеваешь сплевывать, а потом блевать. Штаны уже обмочил, а тут еще и с обратной стороны в трусах потяжелело. И ты падаешь в конвульсиях. А потом становится легче.

      – Легче? – Представлять описанное Ивану категорически не хотелось.

      – Ага. Ведь сердце остановилось. Ты наконец-то умер.

      Наверное, Тарсус головой сильно ударился, раз такое несет. Не могли Революционеры совершить подобного преступления. Обвинение это столь же абсурдно, как и то, что Владлен Жуков – враг народа. Иван набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказаться, но тут фонарик погас – одновременно с фонарем Тарсуса.

      Секунда в полном мраке показалась вечностью.

      А голос Тарсуса меж тем пробирал до костей:

      – Духи погибших в тот день бродят по огромному подземелью в поисках живых, чтоб отомстить им за дела отцов… И среди тех духов – мои мама и папа.

      Иван громко сглотнул. Не хотел, само получилось.

      – Ты что, поверил? – Тарсус расхохотался, резко вжикнул фонарь в его руке, луч света резанул Ивана по глазам. – Какие призраки, ты чего? Сквозняки просто. Крысы еще. Старое все, ветхое, там шатается, здесь отвалилось и скрипит. Понял? Нету призраков. Ну ты даешь!..

      – Так ты пошутил? – Жуков-младший «подкачал» свой фонарь.

      – Типа того, малыш. Не принимай близко к сердцу.

      – И насчет родителей тоже шутка?

      Тарсус промолчал. Фонарь в его руке дрогнул, луч дернулся.

      Иван понял, что ляпнул лишнего. Надо было что-то сказать. Как-то разрядить обстановку. Но что и как?..

      – Откуда такие технологии? Я о тебе, о коже, мышцах. – Из курса психологии он знал, что надо расспросить сначала о том, что человеку самому интересно рассказать, и потом, когда задашь нужный вопрос, ему трудно будет смолчать. – Никогда о таком не слышал. И не говори, что малышу просто ушки заложило.

      Тарсус одобрительно хмыкнул.

      Уже хорошо. Иван решил развить свой маленький успех:

      – Нет в Союзе ничего такого. Я знаком с министром здравоохранения. Мой отец следит за новинками в области имплантов и иммуностимуляторов. То, что у тебя… таких технологий попросту нет. Иначе я бы знал.

      – Это военные разработки. Министерство здравоохранения ни при чем.

      Иван с удовольствием отметил, что Тарсус не назвал его «малышом».

      – На границе не так-то просто выжить. Там же радиоактивная пустошь по