Рябиновый мед. Августина. Часть 1. Дом. Алина Знаменская

Сергей, пошел по стопам отца, служит Богу, а младший стал офицером и служит царю и Отечеству. Жизнь отца протекала перед глазами и казалась обычной, даже – обыденной, а жизнь дяди проходила где-то там, далеко, и долетала до патриархального Любима яркими заманчивыми картинками, отзвуками героических событий на страницах газет, насыщенными рассказами дяди.

      Семья дяди жила в Петербурге, а сам он со своим полком где только не побывал! В свои приезды к брату в Любим непременно затевал охоту, таскал за собой племянников, учил их стрелять и тешил армейскими байками. Теперь Алексею казалось, что он чуть ли не с пеленок мечтал о карьере военного, представлял себя на коне, в красивом мундире, как у дяди Георгия, во всей офицерской выправке! Теперь Владимир втихомолку присвоил себе его мечту, а что остается ему, Алексею?

      Спустившись, братья попали под первые крупные капли начинающегося дождя. Пожарные сворачивали шланги. Дьякон, окруженный своим семейством и многочисленными клетками с птицами, сиротливо взирал на догорающий дом.

      Остаток ночи Вознесенские устраивали погорельцев. Им отвели церковную сторожку, и мальчики носили туда из своего дома одеяла, подушки, кое-какую утварь.

      Вернулись, когда небо посветлело. Слышался в конце улицы бич пастуха и протяжный зов его дудки.

      Мать раскатывала тесто на белой доске.

      Владимир подошел, поцеловал мать. Алексей и это заметил. Понятно, старший брат теперь особенно ласков с родителями, будто уже прощается. Но еще неясно, согласятся ли они, отпустят ли его?

      – Чаю хотите?

      – Нет, мам, не хочется.

      У открытой двери в детскую стоял отец, любовался малышами. Владимир подошел, Алексей тоже.

      Десятилетняя Манечка во сне походила на куклу – румяные щечки, рассыпанные по подушке волосы. Единственная девочка в семье, она была всеобщей любимицей, слабостью отца.

      – Манюня как ангелочек, – прошептал Владимир.

      Отец ничего не ответил, но Алеша угадал сквозь усы его улыбку.

      Ванечка спал в одежде, поверх одеяла, левой рукой прижимая к себе Иверскую икону Богоматери.

      – А Ванька струхнул, – беззлобно пошутил Алеша. – Полночи на качелях с иконой просидел.

      И сразу почувствовал, что отцу не понравились эти слова.

      Отец прикрыл дверь и повернулся к Алеше:

      – Кто-то должен пожар тушить, а кто-то – молиться. И что полезней – не нам судить.

      И больше ничего не сказал, ушел к себе. Артем щелкнул младшего брата по носу. Тот в ответ толкнул увальня. Пока братья возились, Владимир появился в дверях с удочками.

      – Я с тобой! – выпалил Алексей и метнулся в чулан за своими рыбацкими снастями.

      – Ну, вы как хотите, а я – спать! – Артем зевнул и ушел к себе.

      Отец Сергий стоял у окна в горнице, перебирая четки. Он видел, как сыновья с удочками вышли за калитку. Владимир шагал широко, Алешка копировал его осанку и походку, старался выглядеть старше. Отчего-то грусть коснулась сердца священника, когда он смотрел в удаляющиеся спины сыновей.