Жизнь Пи. Янн Мартел

словно забывали про живительную прохладу, наполнявшую мое имя, и принимались его коверкать самым постыдным образом. По едва уловимым признакам я, однако, живо угадывал: ну вот, сейчас начнется. Их языки были словно наездники, которым не под силу совладать с ретивым скакуном. Правда, с первым слогом – долгим Пи – они еще с грехом пополам справлялись, но жара была нестерпимой, и второй слог – син – одолеть уже не могли. Вместо того они с ходу проваливались в бездну хлесткого сун – и все. Я тянул руку вверх, вызываясь ответить, и тут же слышал: «Да, Писун». Чаще всего учитель даже не отдавал себе отчета в том, как меня назвал. Он устало смотрел на меня и недоумевал, почему я молчу как рыба. А иной раз и весь класс, вконец одурев от жары, сидел точно в ступоре.

      На последнем году учебы в школе Сент-Джозеф я чувствовал себя как гонимый пророк Мухаммед в Мекке, мир ему. Он задумал бежать в Медину – совершить хиджру, положившую начало мусульманской эре; так вот и я решил сбежать, чтобы и в моей жизни настали новые времена.

      Из Сент-Джозефа я перевелся в Пти-Семинер, лучшую в Пондишери частную среднюю английскую школу. Рави тоже там учился, и мне, как всем младшим братьям, пришлось несладко оттого, что я оказался в тени знаменитого братца. Среди своих сверстников по Пти-Семинеру он слыл чемпионом: лучшего подавалы и отбивалы было не сыскать, вот он и стал капитаном первой в городе крикетной команды, эдаким Капилом Девом местного масштаба. И хотя я плавал как рыба, всем на меня было наплевать – так уж устроен человек: приморцы всегда косятся на пловцов, как горцы – на альпинистов. Но я не собирался отсиживаться за чужой спиной и был согласен на любое другое имя, только не «Писун», хоть бы и на «Рави Младшего». Впрочем, у меня был план и получше.

      Я приступил к его выполнению в первый же день, как пришел в школу, на самом первом уроке. Со мной учились и другие питомцы Сент-Джозефа. Урок начался с того же, с чего начинаются первые уроки во всех школах, – с переклички. Мы представлялись в том порядке, в каком сидели за партами.

      – Ганапатхи Кумар, – сказал Ганапатхи Кумар.

      – Випин Натх, – сказал Випин Натх.

      – Шамшул Худха, – сказал Шамшул Худха.

      – Питер Дхармарадж, – сказал Питер Дхармарадж.

      Учитель коротко, с серьезным видом кивал и ставил галочку против каждого имени в журнале. Я сидел как на иголках.

      – Аджитх Джиадсон, – сказал Аджитх Джиадсон, за четыре парты от меня…

      – Сампатх Сароджа, – сказал Сампатх Сароджа, за три…

      – Стэнли Кумар, – сказал Стэнли Кумар, за две…

      – Сильвестр Навин, – сказал Сильвестр Навин, прямо передо мной.

      И вот моя очередь. Пора сокрушить сатану. Медина, я иду.

      Я выскочил из-за парты и устремился к доске. Учитель не успел и рта раскрыть, как я схватил кусок мела и начал писать, приговаривая:

      Меня зовут

      Писин Молитор Патель,

      известный всем как —

      я дважды подчеркнул первые две буквы имени —

      Пи Патель,

      а ниже, для наглядности, дописал:

      π =