Спасибо. Иван Андреевич Антонов

ФЕОДОСЬЕВНА. Дубок… Это тоже ваш знакомый?

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Да. Вместе росли. Одноклассник мой бывший. Друг детства.

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. А он, простите…

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Ираида Феодосьевна, может мы начнём занятие?

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Погодите, Геннадий Михайлович. Всему своё время. Я же сказала вам, что полноценного урока сегодня у нас с вами не получится. Это, во-первых, а во-вторых, пожалуйста не перебивайте меня. Я ведь заплатила вам за ваше время? Так какая вам разница, будем мы с вами баяном заниматься, или о приятелях ваших беседовать?

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Резонно. Извините.

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Не стоит. Итак, закончим с Дубком. Мне показалось, Геннадий Михайлович, что он не просто сидит, упёршись лбом в край стола для игры в домино. Мне показалось, что он какает…

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Сейчас посмотрю. (Подходит к окну. Откидывает занавеску.) Да. Дубок какает.

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Как интересно.

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Интересно?

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Да. Вся эта ваша жизнь… Кузьминская. Я недавно тут у вас. Случайно вышло. Впрочем… Если вы позволите, я изложу суть проблемы, и, быть может, тогда вам станет ясна и цель освоения мною вашего любимого инструмента, и владею ли я нотной грамотой, и есть ли у меня гармонь.

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Баян.

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Гармонь, Геннадий Михайлович. Гармонь… Но, обо всём, по порядку. Вы знаете, что такое «пятачок»?

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Вы имеете в виду эти кузьминско-пенсионерские посиделки с флиртом, гармошкой и водочкой?

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Ах, какая ёмкая формулировка у вас вышла: «флирт, водочка и гармошка». Лишний раз убеждаюсь, что не ошиблась в вас. Да, я имею в виду эти развесёлые собрания на свежем воздухе, в парке по субботам и воскресеньям. Не скажу, однако, что все участники там пенсионеры. Есть и исключения, особенно среди дам. Но, в остальном вы правы. Водочка, флирт, и роскошная, винтажная музыка в сопровождении всеми забытой русской гармошки. Вот, именно поэтому гармонь, а не баян.

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Так вы хотите освоить инструмент, чтобы покорить наш «пятачок»?

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Хотела, Геннадий Михайлович… Хотела, но теперь, думаю, подкорректировать свои планы.

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Каким образом подкорректировать?

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Я хочу, чтобы «пятачок» покорили вы.

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Ну, спасибо!

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Не за что. Кстати! Чуть не забыла! А почему ваш друг, писатель Андрей, так часто вас благодарит.

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. В смысле?

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Ну, через каждое слово, – «спасибо», да «спасибо».

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. А, это он мне.

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Я именно об этом и говорю!

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Да, нет! Прозвище у меня такое, – «Спасибо».

      ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Неужели?!

      ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Да. Сам не понимаю, почему… С детства за мной приклеилось. Но, писатель Андрей считает, что я должен