Царица. Эвелина Тень

Помедлил. Никто не хочет быть заложником своего дара. Я его очень хорошо понимала.

      – Нет, – ответил он. – И то, что я целитель, в моем личном деле не указано.

      Он посмотрел мне в глаза. Ха. Типа откровенность за откровенность.

      – Ладно, – сказала я. – Но ты ведь понимаешь, что если я выжила в схватке с вампиром, то и исцелиться смогу сама? Мне уже гораздо легче.

      Сташек хмыкнул:

      – Конечно, сможешь, дня через три-четыре. А я сделаю это за три минуты.

      Я недоверчиво фыркнула и выставила последний барьер:

      – А с чего вдруг такая настойчивая забота? Только не говори, что это пылкое желание целителя помогать людям, иначе бы ты его в досье обозначил.

      Сташек улыбнулся – впервые с тех пор, как мы познакомились, я не могла не признать, как хороша у него улыбка.

      – Мне любопытно, – шепнул он, и я поверила.

      – Тебе нужно прикосновение? – спросила я, уже соглашаясь и разворачиваясь к нему спиной на стуле.

      Он кивнул:

      – Так будет проще, раз ты все равно рядом.

      Что я могу сказать в свое оправдание? Я чертовски устала за эту ночь и уже плохо соображала – это раз. Плечо начинало меня доставать, и покончить с этим за пару минут показалось мне весьма соблазнительной идеей – это два. А в-третьих, я всего несколько часов как стала… кем же я стала? Ну, скажем, магом, и совершенно пока в этой профессии не разбиралась. Так и получилось, что я позволила Сташеку приблизиться ко мне. Я глянула на него через плечо: он слегка мне улыбнулся, чтобы ободрить, прикрыл глаза и очень легко, практически невесомо прикоснулся. Я бы сказала: возложил руки, но это как-то слишком патетично. С его ладоней пошло тепло, оно становилось все интенсивнее, и я, несмотря на весь свой критический настрой, не могла не оценить красоту и мощь его энергии. Словно зазвенели все клеточки моих тел: физического и эфирного, оживая, восстанавливаясь, выправляясь, и стало так легко и так правильно, что я совершенно расслабилась. Да, расслабилась как последняя дура. Откуда же мне было подумать о щитах и о том, что их надо выставлять или снимать? В общем, я полностью открылась. И то, что было в Сташеке, и то, чем он был, нашло то, что было во мне, и даже то, чем я была.

      Я бы и дальше продолжала в счастливом неведении качаться на мягких баюкающих волнах, но он вздрогнул, и это послужило мне сигналом. Я тут же вынырнула из нирваны и поняла, что он уже давно не исцеляет.

      Я резко развернулась на стуле. Сташек, отдернув руки, смотрел на меня во все глаза, даже не пытаясь скрыть потрясения.

      – Что еще? – хмуро спросила я. Кажется, я с ним повторяюсь, но что делать?

      Сташек попытался справиться с собой и заговорить. Что-то у него не очень получалось.

      – Ты меня считывал, – глухим голосом обвинила его я, прозревая. – Ты меня читал!

      – Регина, я… – прочистив горло, начал Сташек.

      – Ты не предупредил, что ты это можешь, – очень отчетливо сказала я.

      Внутренний голос больше не паниковал, он весьма хладнокровно заявил, что да, Сташек все видел. И то поле