С.О.Н.. Екатерина Перонн

друзья, одежда, путешествия, открытия. Я даже пропустила в школе тот год, мне было совершенно безразлично мое настоящее и уж тем более будущее.

      Школьный психолог в прошлом году посоветовала мне говорить «да» хотя бы десять раз в день. Но даже если бы я послушалась, то что бы это изменило? Природное упрямство, усиленное тоской по самому близкому мне человеку и бесконечными кошмарными снами, побеждает всухую любую битву с психологическими приемчиками.

      Вздыхаю. Закрываю блокнот.

      И даже если я на все говорю «нет», мачеха умеет находить способы, чтобы заставить меня делать то, что ей хочется.

      Больше приключений в самолете не происходит.

      Мы идем на пересадку в Москве. Тут Наташа, забыв все свои утренние невзгоды, бежит, наконец, по бутикам. Я, зевая, пью с папой очередную кружку ароматного чая, закусывая это дело воздушным пирожным.

      – Не спала в самолете? – задумчиво спрашивает отец.

      Мне кажется, что иногда он начинает догадываться. Особенно в последнее время: слишком часто я кричу по ночам. С другой стороны, отец настолько не знает меня, ту, что жила последние пять лет, что его интуитивные догадки по поводу ночных кошмаров кажутся чем – то из ряда фантастики.

      – Нет. Наташа громко возилась со своей косметикой.

      Даже его стена отчуждения не спасает меня от внезапной отеческой заботы.

      – Ты вчера ночью опять кричала? – решается он после небольшой паузы.

      – Приснился мальчик из «Экстрасенса», – слишком быстро отвечаю я. И, приклеив к губам беззаботную улыбку, пожимаю плечами.

      Лучше один раз соврать, чем потом сто раз раскаиваться в правде. Это правило я усвоила в свои тринадцать лет, когда проболталась об Ангеле из сна «заботливому» детскому психологу.

      – Меньше смотри фильмов ужасов, – тут же настаивает отец, убеждая себя в том, что проблема решена. – Хочешь еще чего-нибудь поесть?

      Отрицательно качаю головой, папа тут же ныряет в свой мобильный.

      Так всегда. Только я думаю, что он приоткрыл дверь в своей невидимой стене, как она с громких стуком захлопывается перед носом, прищемив мне пару пальцев.

      – Ты только посмотри, что я тебе купила! – швыряет Наташа на стол кошмарный розовый ридикюль, обшитый вульгарными стразами. – Он прекрасно подойдет к платью, которое ты наденешь на свадьбу к Марго.

      Мысли о легкой тряпочке, которую почему-то обозвали платьем и продали в комплекте с невероятно высокими каблуками (Леди Гага бы обзавидовалась), вызывают у меня непроизвольный стон. А теперь еще и эта сумочка бонусом к комплекту. Такими темпами к следующей субботе я превращусь в куклу Барби из розовой страны.

      Наташа хмурит брови: она вроде и перестала дуться (бутики в ее случае имеют по-настоящему лечебный эффект), но мой настрой ей совершенно не нравится.

      – А еще я увидела такие красивые шорты. Алиса, пойдем, померишь, – безжалостно продолжает мачеха.

      – М-м-м… – я украдкой смотрю на часы, но тут мне ловить нечего: самолет только через полтора