В тени больших вишневых деревьев II. Михаил Леонидович Прядухин

дня в вменяемом состоянии. Хотя, если б он сломался, то скорее всего никто бы и не заметил…

      С первым днем все понятно: Торжественная часть в зале бракосочетания, обещания любви и верности друг другу, на пороге в ресторан – хлеб изрядно приправленный солью. Потом пожелания и подарки родных и близких, друзей, соседей, и каких-то незнакомых людей, один из которых назойливо требовал несколько раз повторить «горько», потому как прежние «горько» по его мнению были недостаточно горьки.

      Второй день свадьбы – неотъемлемая часть времен Совка, и по большому счету уже мало похожий на нее: Тамада с большей частью гостей обыкновенно потерялся еще в первой половине этого дня. А оставшиеся в живых ближе к вечерку уже слабо понимали, где они находиться, и по какому поводу пришли. Жених смешался с пестрой гудящей массой гостей, толкуя о рыбалке, машинах, девчонках, и вообще о жизни, совершенно забыв о суженной. Она же громко смеялась с подругами после очередной свежей сплетни, сказанной хотя не к месту, ну очень уж приятной, и уничтожающей в ноль ее бывшую соперницу. Но вдруг стянутая с ее ноги туфля маленьким мальчиком возвращает ее в реальность, что она находиться на своей свадьбе, и перестав смеяться невеста кричит на весь зал:

      – Мальчик! Отдай туфлю! Отдай сволочь! – И повысив голос как минимум на две октавы, уже обращаясь ко всем орет как потерпевшая: – Держи его!

      И жужжащая пестрая масса также вдруг обнаруживает движущуюся цель, и не разобравшись в чем дело, роняя стулья и столы, бросается в погоню за пацаном. Тот, видя несущуюся на него пьяную толпу, сразу сожалея о своем поступке бросает туфлю, а сам пытается спрятаться под стол… Свадьба оживает на непродолжительное время, чтоб потом опять разбиться на кружки по интересам, и наполнить ресторан мерным гулом. Этот кипишь возвращает немногих гостей в реальность, они вспоминают зачем здесь, и один из них потеряв всякий интерес к пацану, натужно вопит на весь зал:

      – Горько!

      Жених глазами ищет невесту, чтоб исполнить призыв, но так и не найдя ее возвращается к прерванному разговору…

      Третий день – это особый случай, он уже и отдаленно не напоминает свадьбу. Тут уже не слышится «Горько!», и никаких пожеланий молодым, да и вообще – никому. Топатуху тоже никто не отбивает, хоть в шапках хоть без. Только вот какой-то дядечка закинув за воротник лишнее, танцует сам с собою медленный танец, но не под нежную мелодию «Одинокий пастух», а под жесткий ритм гитары Ангуса Янга из рок-группы АС/DС.

      Да и контингент, который пришел на третий день – специфический. Первая половина – это близкие родственники: хочешь не хочешь, а надо. И они отравленные за два дня алкоголем сидя с бледными лицами грустно смотря, как одинокий танцор балансирует, чтоб не упасть цепляясь руками за воздух. И все же притяжение земли в купе с жесткими ритмами гитары, укладывают на асфальт танцора, и грустный взгляд отравленных родственников сопровождает это падение. Вторая половина гостей – это те, кто либо