Невзгоды по наследству. Михаил Александрович Каюрин

везде: на заводах, в колхозах, в армии и во власти. Среди нас всегда найдутся люди, которые завидуют чужим успехам и счастью, зарятся на чьё-то добро. Для них не существует границ для достижения корыстных целей.

      Мишка хотел поспорить с отцом и высказать ему, что все его утверждения – это отпечаток суровой лагерной жизни, где человек человеку волк, и там действительно лучший закон для выживания – не верь, не бойся, не проси. Что жизнь не стоит на месте, всё в ней меняется: и законы, и правила поведения, и взгляды. Однако, взглянув в глаза отца, вдруг понял: перед ним человек преклонных лет, разница их возрастов составляет сорок три года. Это, можно сказать, целая эпоха и вступать в полемику с ним – тухлое дело. Главное, в этом нелёгком споре с упёртым отцом можно и поссориться ненароком. Такого финала допускать было нельзя.

      В тот вечер они просидели допоздна. Встревоженная долгим отсутствием мать заглянула к ним, но отец тут же отправил её обратно в дом, сказав, что она здесь лишняя, поскольку он дает наказы сыну, а это совсем не женский удел соваться в мужские дела. Мать внимательно посмотрела на хмельного отца, покачала укоризненно головой, и, не сказав ни слова в ответ, ушла.

      Всё это сейчас вспомнилось Мишке. Тогда он скептически воспринял советы отца. Ему показалось, что подвыпивший родитель наговорил ему много лишнего и ненужного. Захмелев, отец сыпал многочисленными примерами из лагерной жизни, из его уст выливались неизвестные пословицы и поговорки, которые, вероятнее всего, вышли из жизни уголовного мира.

      И в тот же вечер Мишка впервые услышал неизвестные подробности о жизни матери и деда Марка. Ранее эта тема была под запретом, на неё все эти годы было наложено негласное табу. Большим открытием для Мишки стало известие о том, что дед Марк в первую мировую войну за храбрость в боях с австрийцами был награждён георгиевским крестом, и мог быть произведён в чин офицера царской армии. Генерал Брусилов, якобы, лично дал ему рекомендацию для обучения в школе прапорщиков. И отец оказался храбрым воякой, о чём Мишка даже не подозревал. За бои в Монголии его представили к награждению орденом Красной Звезды. И батя получил бы свою Звезду, если бы нелепый случай с японским смертником. Ещё большее удивление вызвал тот факт, что отец, оказывается, встречался с осужденным дедом Марком, будучи у него мастером на строительстве железной дороги в Монголию. Это была не мимолётная встреча, а длительный период. Отец рассказал, как жил и работал в заключении дед. И вообще, Мишка узнал столько невероятных эпизодов из семейной жизни, от которых голова шла кругом.

      – Почему ты рассказал это мне именно сейчас? – спросил в конце разговора Мишка.

      – Вчера было ещё рано, а через три года может быть уже поздно, – замысловато ответил отец, не удосуживаясь разъяснить подробнее.

      Полгода спустя прежний скептицизм у Мишки исчез. Неся многочисленные наряды в полном одиночестве, у него было предостаточно времени, чтобы обмозговать каждое выражение и даже каждое слово отца.

      Сейчас, вспоминая