Дневник свекрови. Мария Метлицкая

будет хорошо! – вяло подбадриваю ее я.

      – Не слышу в голосе убедительности, – констатирует моя умная мама.

      – Прими успокоительное, – напоминаю я.

      – Ты тоже, – откликается мама.

      В нашей семье все очень чувствительные. Кроме Даньки, по-моему.

      – Я решила подарить ей кулон, – говорит мама.

      «Ей». Понятно. Не могу не согласиться.

      – Кулон золотой, – добавляет мама. – В форме ключика.

      Помню я этот ключик. Маме его подарили на пятидесятилетие. Она еще возмущалась тогда, что подарок не по возрасту. Подарила, кстати, моя свекровь. Еще и поэтому мама реагировала так бурно. У них не очень получилось полюбить друг друга. Даже не понятно почему. Дамы одного круга, одного возраста. Видели бы они моих Ивасюков. Впрочем, сегодня увидят. Я немного побаиваюсь за маму – она сердечница.

      – Мам, а если Тамара увидит? – Я имею в виду ключик и мою свекровь.

      – Что она, узнает? – возмущается мама. – Она давно уже в маразме. Не помнит день рождения своего единственного внука.

      Мама – человек аргументов, с ней не поспоришь. Когда Даньке было три года, свекровь его спрашивала: «Мальчик, а как тебя зовут?»

      Он радостно отвечал: «Даня».

      Далее следовал вопрос: «Мальчик, а сколько тебе лет?»

      Сын честно отвечал и на этот вопрос.

      Дальше был вопрос третий и последний: «Мальчик, а как твоя фамилия?»

      Сын полностью удовлетворял ее любопытство.

      Нет, ничего страшного в этом не было. Я не вредничаю и не придираюсь. Просто дело в том, что три этих сакральных вопроса она задавала ему лет до двенадцати. Он тихо зверел. Она бы продолжала интересоваться этим и дальше, пока взбешенный Данька не выкрикнул ей: «Бабушка, ты что, думаешь, за эти годы что-нибудь поменялось? Или, может, я взял псевдоним?»

      Мы с мужем заржали. В голос. Тамара Аркадьевна обиделась. Сильно обиделась, надо сказать. Она вообще человек без чувства юмора. А это, на мой взгляд, полная катастрофа.

      Конечно, она заявила, что сына мы воспитываем ужасно. Что он не уважает старших. Хамит и издевается. После этого, когда ее сын звонил ей – каждый вечер, кстати, она полгода не спрашивала, здоров ли ее внук.

      Кстати, думаю, что назло моей маме она страстно полюбит семейство Ивасюков. Почему назло? Потому что ей, по большому счету, наплевать, как складывается у внука жизнь. И по малому тоже. Я ее не осуждаю. Она немолодой человек. Прожила нелегкую жизнь. Осталась в тридцать семь лет вдовой и одна поднимала сына. В конце концов, за мужа я должна быть ей благодарна. А так, у нее свои интересы. Соседки, сериалы и книжки Иоанны Хмелевской. Пусть будет здорова и счастлива. Свой отдых она заслужила. Вот. Я сказочно мудра и терпима.

      Приезжают муж и сын. Начинается беготня. Орут оба и без конца меня дергают. Где галстук? Где носки? Какую надеть рубашку? Нет, все-таки все мужики… И галстуки, и рубашки, и носки – все давно готово. Ну что им еще от меня надо? Я рявкаю на сына. Он заявляет, что все это от волнения.

      – Заволновался! – злорадно шиплю я. – Раньше надо было волноваться!

      – Не