Девочка, которая пила лунный свет. Келли Барнхилл

левой рукой и согнуть правое колено.

      Она снова попыталась принять грозный вид.

      – Долго мне ждать?! – закричала она.

      Болотная жижа забурлила, пошла рябью, и над зеленовато-голубой поверхностью показалась голова болотного кошмара. Он моргнул одним круглым глазом, потом другим, а после возвел оба глаза к небу.

      – А ну, хватит мне рожи строить, молодой человек! – фыркнула ведьма.

      – Ведьма, – негромко произнес кошмар, все еще наполовину погруженный в болото, – я старше тебя на много сот лет.

      В широкой пасти лопнул зеленый пузырь с водорослями. «На самом деле на много тысяч, – подумал кошмар. – А впрочем, какая разница?»

      – Мне не нравится твой тон, – заявила Сян, сжав морщинистые губы в тугой узелок.

      Кошмар прочистил горло.

      – Дорогая моя госпожа, великий Поэт некогда сказал: «За эти глупости не дам я и крысиного…»

      – ГЛЕРК! – возмущенно вскричала ведьма. – Следи за своим языком!

      – Прошу прощения, – сухо ответил Глерк, давая понять, что виноватым себя совершенно не чувствует. Подняв из воды обе пары рук, по семь пальцев на каждой руке, он оперся на покрытый скользкой грязью берег и со стоном выволок свое тело на траву. «Раньше было легче», – подумал кошмар, хотя и под страхом смерти не смог бы вспомнить это «раньше».

      – Бедный Фириан уже все глаза выплакал, летает вон над трясиной, – сварливо сообщила Сян. Глерк издал тяжелый вздох. Сян ударила посохом о землю, и от места удара, к удивлению обоих собеседников, брызнул рой искр. Сян сердито посмотрела на болотного кошмара. – А ты просто вредничаешь. – Она покачала головой. – Он же еще маленький.

      – Дорогая моя Сян, – начал Глерк; в груди у него что-то похрипывало, и оставалось только надеяться, что голос его будет звучать солидно и внушительно, а не так, словно его обладатель подцепил простуду. – Он тоже старше тебя. Давно пора…

      – Ой, да ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. В конце концов, я же дала обещание его матери.

      – И вот уже пятьсот лет, плюс-минус десяток-другой, этот дракончик пребывает в плену иллюзий – которые, между прочим, подпитываешь и поддерживаешь ты, моя дорогая. И что ему с того пользы? Он так и не стал Большущим-Пребольшущим Драконом. И, насколько я понимаю, вряд ли когда-нибудь станет. А что, спрашивается, плохого в том, чтобы оставаться славным маленьким дракончиком? Размер, знаешь ли, не такая уж важная штука. Фириан происходит из древнего и уважаемого рода, к которому принадлежали некоторые из величайших мыслителей Семи веков. Ему и без того есть чем гордиться.

      – Его мать высказалась совершенно ясно, – начала Сян, но кошмар ее перебил:

      – Так или иначе, ему давно пора познакомиться со своим наследием и занять свое место в мире. Я и без того дольше, чем следовало бы, играл в эти игры. Но теперь… – Глерк оперся на четыре руки, выпростал заднюю часть тела и уложил тяжелый хвост вокруг себя так, что теперь тот походил на исполинскую блестящую ракушку. На скрещенные ноги кошмара