Приключений не предвидится. Айсберг и фонарный столб. Николас Гэннон

знаю, – ответил Арчер. – Но он знаком с дедушкой и бабушкой.

      «Если бы мне тоже с ними познакомиться», – думал Арчер. Он не знал ни дедушку, ни бабушку. С самого рождения внука они только и делали, что колесили по свету. Ральф и Рейчел Хелмсли были для Арчера тайной за семью печатями – печатями, которые ему страстно хотелось сломать. Но, заслышав их имена, мать Арчера всякий раз меняла тему разговора.

      – А где поднос? – спросила она.

      Арчер вздохнул, подобрал поднос и вновь пустился в огуречный рейс по залу. «Ты из рода Хелмсли… а это что-нибудь да значит». Арчер не особенно понимал, что именно это значит, но был почти уверен, что к огурцам это не имеет ни малейшего отношения. Он пробрался сквозь заполонившую комнаты толпу и уже приготовился к новой попытке побега, когда сидящий на радиаторе дикобраз попросил огурчика.

      – Бери, – сказал Арчер. – Только не при всех.

      И унес дикобраза в пустую обеденную залу.

      – Фу, какая гадость, – сказал дикобраз.

      Арчер тоже попробовал огурец и согласился. Оставив колючую зверушку на стуле, он отправился в кухню – поискать что-нибудь повкуснее. Пока его не было, в обеденную залу вошли гости и стали рассаживаться за столом. Мистер Кипсен-Охнелл не заметил, что его стул уже занят, и спешно плюхнулся тылом прямо на дикобраза. Арчер как раз возвращался из кухни и замер в дверях. Пискнули дамы, охнул мистер Кипсен-Охнелл. Кажется, только отец Арчера получал удовольствие от этой сцены.

      – Это все он! – воскликнул Кипа Сена, потирая пострадавшую часть тела и тыча толстым пальцем в Арчера.

      Миссис Хелмсли развернулась на стуле и уставилась на сына так, словно дикобраза он подложил лично ей.

      – Это твоих рук дело? – строго спросила она.

      Арчер не знал, что сказать, поэтому промолчал.

      Он знал, что матери редко нравилось его поведение. И знал, что дом, в котором они жили, тоже ей не нравился. В жилах миссис Хелмсли не текла кровь рода Хелмсли, так что нечему и удивляться.

      Вот с отцом дело обстояло иначе.

РАСФУФЫРЕННЫЙ ПАРНИШКА

      Отца Арчера звали Ричард Б. Хелмсли. Он был юристом. Арчер не очень понимал, чем занимаются юристы, и, честно говоря, выяснить даже не пытался. Гораздо больше ему нравились тайные вылазки, которые совершали они с отцом. Вылазки начались, когда Арчеру было семь лет, а держать в секрете их приходилось из-за мамы, которая, конечно, не одобрила бы это занятие.

      – Псст, – позвал однажды мистер Хелмсли шепотом.

      – Что? – громко переспросил Арчер.

      – Ш-ш! – шикнул отец.

      – А почему ты шепчешь? – прошептал Арчер.

      – Нет времени объяснять. За мной.

      Арчер последовал за отцом. Они вышли за дверь и пошли по тротуару.

      – А куда мы идем? – спросил Арчер.

      Мистер Хелмсли повел сына в Розвудский парк, больше, впрочем, походивший на лесную чащу, которой не касалась рука садовника. Вившаяся под ногами тропинка быстро исчезла в траве, однако впереди вознеслись над деревьями и вспыхнули ярким оранжевым светом башни Розвудского