Гений. Теодор Драйзер

и стали шипело штук двадцать дуговых фонарей. Толпы людей сновали взад и вперед, пыхтели паровозы, гулко звонили колокола.

      У Юджина не было в этом городе ни родных, ни знакомых – никого, к кому он мог бы обратиться, но он не испытывал одиночества. Новая, невиданная картина жизни захватила его целиком. Он вышел из вагона и неторопливым шагом направился к выходу, гадая, куда идти. На углу, в свете зажженного фонаря, ему бросилась в глаза дощечка с надписью «Мэдисон-стрит». Он взглянул вдоль улицы: по обе стороны ее, уходя вдаль, выстроились магазины, тащились конки, торопливо сновали пешеходы. «Какое зрелище!» – мелькнуло у него в голове, и он повернул на запад. Погруженный в размышления, прошел он мили три, и только когда совсем стемнело, спохватился, что не позаботился о еде и ночлеге. Добродушный толстяк, сидевший на стуле с плетеным сиденьем у ворот извозного двора, казалось, сулил все необходимые сведения.

      – Вы не знаете, где здесь поблизости сдается комната? – спросил Юджин.

      Человек, наслаждавшийся вечерним воздухом, внимательно оглядел его. Это был владелец двора.

      – Вон там, через улицу, в доме семьсот тридцать два, живет одна пожилая женщина, – сказал он. – У нее как будто есть комната. Может, она пустит вас.

      Молодой человек явно внушал ему доверие.

      Юджин перешел на ту сторону и позвонил у двери первого этажа. Ему открыла высокая приветливая женщина. В ее облике было что-то материнское. Волосы ее были белы.

      – Что вам угодно? – спросила она.

      – Джентльмен вот там, у извозного двора, сказал мне, что у вас можно снять комнату.

      Женщина ласково улыбнулась. Растерянность юноши, его сияющие от возбуждения глаза, а также одежда и манеры выдавали провинциала.

      – Да, войдите, – сказала она. – У меня есть комната. Можете ее посмотреть.

      Это была маленькая спальня, совершенно изолированная, окнами на улицу – опрятная, скромная, удобная.

      – Она мне нравится, – сказал Юджин.

      Женщина снова улыбнулась.

      – Платить мне будете два доллара в неделю, – сказала она.

      – Хорошо, – сказал Юджин, ставя на пол свой чемодан. – Я беру ее.

      – Вы ужинали? – спросила женщина.

      – Нет, но я скоро пойду прогуляться, посмотреть город и найду, где поесть.

      – А то я накормлю вас, – предложила хозяйка.

      Юджин поблагодарил ее, и она опять улыбнулась. Вот что Чикаго делает с провинцией – забирает у нее молодежь.

      Юджин открыл ставни, стал на колени и облокотился на подоконник. Он смотрел на улицу, где все казалось ему необыкновенным. Витрины залиты огнями. Люди спешат, – как гулко раздаются их шаги! И куда ни глянешь, – на восток, на запад, – везде то же самое, повсюду большой, огромный, изумительный город. Как хорошо здесь! Теперь он это знает. Ради этого стоило приехать. Как мог он так долго сидеть в Александрии! Он здесь устроится, непременно устроится. Он был глубоко