Погребенные за мостом. Альбина Нури

я же вам говорил, что рыбу есть вредно! – горестно причитал Ацо, а Славица, несмотря на кость в горле, смеялась над ним.

      Славица…

      – Если бы все заболевали от пыли, на земле давно бы никого не осталось, – возразил Илья. – Да не переживай ты так! Я же сказал: сам хочу поехать. Мне это только на пользу. И все наладится.

      «Ничего не наладится. Никогда».

      Ацо мотнул головой и как-то по собачьи встряхнулся.

      – Автобусом ехать несколько часов, – сказал он. – Тебе моя в дорогу печет буреки с сыром и мясом. Чай возьмешь в термосе – и нормально. Доедешь.

      Илья и без буреков с чаем доехал бы – аппетита в последнее время не было, – но он ни за что не стал бы обижать отказом Ацо и Добрилу.

      – Спасибо. Буду ехать, любоваться пейзажем и жевать. Красота! Сто лет так не ездил – все за рулем да за рулем.

      Несмотря на бодрый тон, Ацо уловил горечь в словах друга и поспешно проговорил:

      – Ты не расстраивайся насчет машины! Можно жить и без нее, даже лучше – проблем меньше! Я бы тоже свою продал, просто мне без нее никак не обойтись.

      «Детский сад какой-то», – подумал Илья.

      Ацо с женой держали «месару» – мясной магазинчик в двух кварталах отсюда. Как и у Ильи, и у многих сербов, на первом этаже его дома была лавка, на втором – жилые комнаты.

      – А ты сам в Бадальской Бане был? – спросил Илья, вспомнив, что почему-то раньше не задавал Ацо этого вопроса.

      – Нет. В тех местах бывал – Ужице, Тара, Златибор, а в Бадале – нет, она дальше. Там природа красивая, тебе понравится. Высоко в горы, конечно, заберешься, но местные водители с закрытыми глазами водят, не бойся.

      Спустя три часа Илья лежал в кровати, уставившись в потолок. Собранная дорожная сумка сторожила входную дверь. Испеченные Добрилой буреки и термос с чаем Ацо сложил в отдельный пакет и приткнул рядом на тумбочку – чтоб друг не забыл. Он хотел прийти и проводить, чтобы самолично убедиться, что все хорошо, Илья сел в автобус и ничего нужного дома не оставил, но тот отказался. Он терпеть не мог долгих проводов и тягостных, пустых разговоров в ожидании.

      Автобус отходил в семь тридцать, сейчас два часа ночи – еще спать и спать. Но сон не шел. При мысли о том, что он покинет дом, в котором прожил столько счастливых лет, наваливалась горькая тоска.

      «Отработаешь положенное и вернешься!» – говорил Ацо.

      Но Илья был уверен, что дом придется продать. Он находился в одном из поселков в Воеводине, на равнинной местности, на дороге, соединяющей Белград и Щабац. Удачное место для автосервиса: клиентов всегда много, к тому же рядом – заправка. Но после того что случилось, ни работать, ни жить там Илья не смог бы. И сесть за руль машины – тоже.

      Перед глазами встало лицо Славицы. Они познакомились в Греции, куда оба приехали на отдых. Илья – с девушкой, которая думала, что он сделает ей предложение где-нибудь среди живописных античных развалин, а Славица – с сестрой.

      Они жили в одном отеле и столкнулись у бассейна. Вернее, Илья нечаянно толкнул