Я считаю по 7. Голдберг Слоун Холли

на острове Мадагаскар.

      Может быть, этот человек не такое бревно, как мне сначала показалось.

      Он обеими руками взъерошил свою курчавую шевелюру, и она стала вдвое больше.

      У меня с волосами тоже так бывает.

      Так что я его понимала.

      Когда я уходила, то не знала, что и думать.

      Я поняла, что он понял, что я не такая, как все.

      В друзья мне мистер Делл Дьюк не годился, потому что не подходил по возрасту, и потом, у нас не было совершенно ничего общего, если не считать лемуров.

      И все-таки, выйдя с парковки при администрации, я решила, что приду к нему на прием еще раз.

      Мистер Делл Дьюк меня испытывал.

      Но не в том смысле, в каком ему казалось.

      Я чувствовала, что он во мне почему-то нуждается.

      Это было приятно.

      Тем вечером за ужином мама с папой спросили, как идут дела в школе.

      Я ответила:

      – Идет процесс накопления опыта.

      Родители улыбнулись, но в глазах у них по-прежнему была тревога. Голос у мамы был странно напряженный. Она спросила:

      – А из новых знакомых тебе кто-нибудь понравился?

      На мгновение я подумала, не дошли ли до них слухи о том мониторинге.

      Прежде чем ответить, я взяла немного суфле из артишоков и тщательно прожевала.

      – Я познакомилась с одним интересным человеком.

      Родители оживились. Им это очень понравилось.

      Мама постаралась приглушить свою радость.

      – Расскажешь, как это вышло?

      Тут надо поосторожнее. Надо каким-то образом сказать правду, а то ведь живот разболится всерьез.

      – Мы познакомились сегодня днем. Говоря языком клинических исследований, я нахожусь в фазе «ноль», что подразумевает микроскопическую дозировку. Я буду держать вас в курсе.

      И, вежливо извинившись, я встала из-за стола.

      Глава 7

      Девочки на прием к Деллу приходили редко.

      Хулиганили в школе чаще мальчики.

      Делл решил, что «Ива» – это сокращение. Наверное, «И.В.А.», сленг какой-нибудь молодежной банды.

      Но вместо мальчишки-хулигана на прием явилась двенадцатилетняя девочка.

      Что-то в ней было не так.

      Он это понял с самого начала.

      Она стремительно оглядела тесный кабинет, а потом невежливо уставилась на живот Делла.

      Он знал, что потеет, но что тут поделаешь? Уж какой есть.

      Но у него появилось чувство, что девочка его оценивает.

      А ведь в этом кабинете все должно было быть наоборот.

      Это он, Делл, должен был ее оценить.

      Ему хотелось поскорее втиснуть ее в подходящую категорию «странных типов» и отключиться от происходящего.

      Делл перевел взгляд на экран компьютера и еще раз прочел письмо от директрисы Рудин.

      В письме говорилось, что девочка списывала во время контрольной. Такие к нему почти не попадали.

      Поэтому он решил действовать хитростью.

      А что такого?

      Надо же было разобраться.

      Она не годилась ни в «чокнутые», ни в «волки-одиночки», ни в «выпендрежники», ни в «белые вороны».

      Но он отчетливо