Пентаграмма. Ю Несбё

двух непоседливых сорванцов, имея под рукой только колоду карт, – задача не из легких.

      Бьярне Мёллер вытянул ноги, почесал за ухом и, выслушав сообщение, спросил:

      – Как обнаружили труп?

      – Вода потекла на соседей, – ответил дежурный. – Сосед с консьержем долго звонили в дверь, та была незаперта, и они вошли.

      – Придется отправить туда людей.

      Положив трубку, Мёллер вздохнул и принялся изучать список личного состава, проводя пальцем по толстому стеклу на столе. Половина отдела отсутствовала. Так бывало каждый год в сезон отпусков. Но жители Осло отнюдь не оказывались из-за этого в большей опасности, потому что преступники в июле тоже устраивали себе отпуск, отчего на этот месяц в отделе по расследованию насильственных преступлений традиционно приходилась пора затишья.

      Палец Мёллера остановился на Беате Лённ. Он набрал номер службы криминалистической экспертизы на Кьёльберг-гате. Трубку не брали. Мёллер дождался, пока сигнал переведут на коммутатор.

      – Беата Лённ в лаборатории, – ответил высокий голос.

      – Мёллер из криминального отдела. Свяжитесь с ней.

      Пауза. Голос принадлежал Карлу Веберу, начальнику службы, теперь уже пенсионеру. Он переманил к себе Беату Лённ из ведомства Мёллера, который расценивал этот случай как подтверждение теории неодарвинистов: единственное стремление индивида – в увеличении числа себе подобных. Вебер, очевидно, полагал, что его и Беаты Лённ генетика сильно совпадают. Конечно, с первого взгляда могло показаться, что между ними, многоопытным брюзгой Карлом Вебером и тихой серой мышкой Лённ, которая совсем недавно закончила полицейскую академию и краснела, стоило с ней заговорить, – нет ничего общего. Но профессиональные гены у них точно были идентичными. Оба принадлежали к тому типу страстных охотников, которым достаточно почуять добычу, чтобы забыть про все на свете, сосредоточить внимание на какой-то технической зацепке, улике, видеозаписи, туманном сообщении, и в итоге они придут к тому или иному заключению. Злые языки утверждали, что Вебер и Лённ нормально чувствуют себя только в лаборатории, а не среди людей, где психологические навыки следователя все-таки важнее, чем следы обуви и частички ниток с одежды.

      Насчет лаборатории Вебер и Лённ были согласны, а вот про следы и нитки готовы были поспорить.

      – Лённ.

      – Привет, Беата! Бьярне Мёллер. У тебя есть время поговорить?

      – Нет. А в чем дело?

      Мёллер вкратце рассказал о происшествии и дал ей адрес.

      – Направлю туда еще пару моих ребят, – добавил он.

      – Кого?

      – Кого найду. Все же в отпусках. – Положив трубку, Мёллер вернулся к списку.

      Указательный палец остановился на Томе Волере.

      В графе «отпуск» месяц проставлен не был. Впрочем, этому Бьярне Мёллер и не удивился. Ему порой казалось, что инспектор Том Волер вообще никогда не берет отпусков и почти не спит. Этот следователь был одной из двух «козырных карт» отдела. Все дела в идеальном порядке,