Легендарный ФД. Фёдор Гнездилов – московский ополченец, смоленский партизан, советский гвардеец. Юрий Богданов

таран немецкого самолёта советским истребителем был произведён через двадцать минут после начала войны. На остатках топлива нашему лётчику удалось взлететь, но вести огонь по противнику оказалось нечем – пришлось винтом и корпусом своего самолёта бить нежданно нагрянувшего врага.

      Командующий ЗапВО Павлов Д.Г. в воскресенье вечером вместо проверки боеготовности вверенных ему войск находился в Доме офицеров, наслаждаясь весёлым спектаклем «Свадьба в Малиновке». Приказы из Генерального штаба от 15 и 18 июня о приведении войск в полную боевую готовность без объявления тревоги и мобилизации были командующим «проигнорированы», в результате чего в воинских частях представления не имели о приближении войны, оставив без прикрытия 450 километров советской границы. И именно на этом участке по «совершенно случайному» и «непредвиденному» стечению обстоятельств вермахт и нанёс главный удар, после которого и остальные округа-фронты стали сыпаться как домино. Это ли не предательство?

      Согласно оперативным записям, в час ночи (то есть за три часа до начала войны!) Павлову Д.Г. позвонил по телефону нарком обороны маршал Тимошенко С.К. и поинтересовался, как дела? На что командующий отрапортовал: «Всё тихо». На это нарком ему посоветовал: «Ну, ты не психуй!» Каково состояние боеготовности войск округа, маршал почему-то даже не поинтересовался.

      С началом боевых действий вся проводная связь на Западном фронте была диверсантами нарушена, а из трёх радиостанций средства противника две быстро вывели из строя, третью же заглушили. Командующий фронтом Павлов Д.Г. формально вроде бы отдавал приказы в письменной форме подчинённым ему войскам, но из-за отсутствия связи они ни до кого не доводились.

      Всю неподготовленность войск Западного особого военного округа рассмотрим на примере «Брестской крепости». В качестве свидетеля тех событий используем ранее не публиковавшиеся показания ветерана тыла Сперанского Л.И. В июне 1941 года Леонид Иванович вместе с родительской семьёй проживал в городе Бресте. Его отец Иван Николаевич работал директором одного из предприятий местной промышленности. Мать Татьяна Ивановна Новикова (фамилию при замужестве не изменяла) являлась третьим секретарём Брестского обкома коммунистической партии. Леониду в это время исполнилось 16 лет, и он только что окончил девятый класс средней школы. Помимо гражданского населения в городе Бресте квартировали две стрелковые дивизии и одна танковая. Кроме того, около города находился военный аэродром.

      По свидетельству Сперанского Л.И., никаких официальных данных о неизбежном начале войны в тот период среди как военных, так и гражданского населения не имелось, хотя ходили определённые слухи на эту тему. Все жили спокойно и безмятежно, никаких приготовлений к обороне не предпринималось. Когда Татьяну Ивановну как партийного руководителя спрашивали о возможности войны с Германией, она неизменно отвечала,