Нечаянные встречи. Сергей Ильич Ильичев

письма от императрицы, он выступил инициатором организации комитета по оказанию помощи прокаженным. После того как я выехала из Иркутска в Якутск, большую часть пути пришлось проехать по реке Лене. Хотя путешествие до Иркутска было нелегким, но это было ничто по сравнению с тем, что пришлось перенести мне на воде. Три недели мы ехали в паузке, не имея возможности раздеться или переменить одежды; спали где попало, между грузом, питались самой простой пищей.

      Кэт рассказывала, а игумен уже видел все это своими глазами…

      …Раннее утро на Лене. Нагромождение скалистых уступов. Удивительной красоты леса, словно бы вспарывающие туман своими верхушками, резкие и непривычные для городского человека крики птиц.

      Или же утренний туман, когда не видишь на расстоянии вытянутой руки, и вдруг мощной силы удар по воде, который производит крупная рыбина, выскочившая из глубины вод в погоне за мелкой рыбешкой, заставляющий вздрагивать даже бывалого человека.

      А вот красавица-медведица, лакомившаяся пойманной рыбой. Вокруг играющие друг с другом медвежата, которые, лишь учуяв посторонние звуки и завидев идущее по реке судно, затрусили под спасительные широкие кроны елей.

      Кэт даже пробовала ловить рыбу. Вначале Сиверс увлеченно помогал. Но каждый раз она выпускала пойманную рыбину обратно. Ей не хотелось видеть, как та будет умирать в мучениях у ее ног. Сиверс махнул на это рукой. И следил лишь за тем, чтобы она сама за борт не вывалилась.

      Судно продолжало свое монотонное движение. Сиверс и сам уже не выдерживал, часто перегибаясь за борт. Его мутило.

      Что же тогда говорить о молодой девушке, которая к концу этого путешествия лежала словно куль, почти без движения и вся зеленая лицом…

      Когда они наконец-то добрались до Якутска, то там же, на берегу Лены, имели возможность сходить в баню.

      Кэт в ней чуть не угорела. Местные бабы вытащили ее полуживую на воздух.

      Когда Сиверс увидел, что Кэт на руках выносят из бани, то бросился к ней.

      – Убью, дуры. По этапу у меня в Сибирь пойдете…

      Бабы, более от неожиданности, чем со страху, чуть не уронили девушку.

      – Куда уж далее-то? И так уж, почитай, в самой Сибири, – молвила в ответ банная девка Фрося – самая молодая из них.

      Сиверс понял, что, действительно, дальше и послать их уже некуда, и более спокойным голосом:

      – Что с ней? Да прикройте же ее, нехристи. Она же ангельского чина.

      Одна из женщин уже сама вынесла большой плат и прикрыла им Кэт.

      – Да кто же знал, что она по-нашему-то не понимает, – отвечала все та же Фрося. – Я спрашиваю: парку-то поддать? А она знай улыбается да головой кивает. Я и поддала. А она опять головой кивает. Я и поддала…

      – Тебе самой не мешало бы по одному месту поддать.

      – Так я и не против. Особенно после баньки-то. Совсем не против…

      Сиверс внимательно посмотрел на эту ядреную, раскрасневшуюся от жара девку, которая сама была в легкой мокрой ночной рубашке, плотно облегающей ее красивое молодое