Адашев. Северские земли. Сергей Волчок

Ольгерде и по сроку своего дворянства мы немногим уступаем гедиминовичам. Но при этом мы бедны, как библиотечные мыши. Поэтому ни в один приличный клан Оксаковых не взяли, а в дерьмовые мы сами не пошли – мы хоть и бедны, но дураками никогда не были. Так и скитаемся между кланами, продавая свои сабли и головы. Часть Оксаковых служит Литве, часть – Москве, есть, говорят, наши и у польского круля, и даже обратно в Орду парочка подалась, обесерменились10 родственнички. Кстати, сын мой, а что ты предпочитаешь продавать – саблю или голову?

      – Руки и ноги у меня на месте и учителя фехтования в училище неумёхой меня не называли. За себя я постоять сумею, и смею заверить – эти длинные руки становятся только длиннее, когда в них сабля, но остаются такими же умелыми. Но зарабатывать саблей на жизнь– слуга покорный. Если у благородного человека всё в порядке с головой, ему нет нужды ежедневно ставить голову на кон.

      – Хороший ответ, сын мой. Но, кстати, о благородстве. А как ты относишься к дворянской чести? Ты уж прости, что выспрашиваю, сам понимаешь, я тебя давненько не видел.

      – Да нормально всё. Как отношусь? Я вам так скажу, папаша – честь дело хорошее, когда тебе не приходится думать, как мягко ты сегодня будешь спать, и как сладко ты перед сном пожрёшь. А если за твоей спиной ни клана, ни покровителя, ни денег – один дырявый вытертый плащ, то тебе не до этой щепетильности. Ты просто берёшь то, что тебе глянулось, никого не спрашивая и ни с какой честью не сверяясь.

      На этих словах Оксаков-младший цапнул из стоящей на столе тарелки яблоко и обнажил длинные лошадиные зубы, намереваясь вонзить их в сочный бочок.

      – СТОЯТЬ!!! – никто никогда бы и не подумал, что умирающий ещё способен говорить таким командным голосом.

      Глава 5. "Эх, яблочко…"

      Ошалевший Антипа застыл с открытым ртом, так и не донеся яблоко до места назначения.

      – Яблочко на место положи, – уже прежним, полуживым голосом продолжил отец. – Ты смотри – то самое цапнул. Значит, правильно я выбрал, и князь его первым возьмёт. К нему рука так и тянется.

      Старый тиун посмотрел на вытянувшуюся физиономию сына и хмыкнул.

      – Что глаза вытаращил? Любит князь местные яблочки, их одни почитай что и ест каждый день, невзирая на болезнь.

      Младший подошёл к отцу, наклонился над постелью и, делая вид, что поправляет подушку, прошептал в ухо:

      – Это то, что я думаю? Яблоки отравлены?

      Отец молча кивнул, а потом довольно громко сказал:

      – Да ты не бзди, сынок, можно спокойно говорить, здесь нас никто не слушает. Отучил я всех слухачей от этого занятия, да и сейчас пара обязанных мне людишек на всякий случай снаружи приглядывает, чтобы никто близ комнаты не слонялся. Вот, держи, кстати… – и он вытащил из-под одеяла пачку бумажных листов.

      – Здесь про каждого из княжих ближних людишек написано, все их грехи в подробностях обрисованы, все их секреты потаённые. Чтобы мог, ежли что, у любого шуляты11 в кулак взять. Новый князь большинство разгонит, конечно, но вдруг кто останется? Да и вообще, лишним не будет,

10

Обесермениться – сменить веру. От слова «бусурман» – «иноверец».

11

Шуляты – мужские яички, они же тестикулы.