Птица счастья. Роберт Джоэль Мур

месте. Через день Льву Константиновичу поступило приглашение отобедать с вышестоящим генералом.

      Встреча состоялась в одном из ресторанов столичных в обстановке неформальной.

      – Поздравляю вас с первенцем, Лев Константинович, – сиял в обманчивой фамильярности генерал.

      Минин совсем не ожидал разговоров о личном: сын у него уже месяц как родился, и он успел попривыкнуть к его присутствию. Однако, благодаря поздравлению, вдруг вспомнил он ощущение маленького человека на руках, его беззащитность и чистоту, понимая, что именно сейчас, в этот момент он весь и есть душа. И захотелось ему сразу защитить своего ребенка, чтобы генерал ни единого слова о нем произнести не мог своими сальными от жирного борща губами.

      – Благодарю.

      – Большой, богатырь?

      – Да. Ваши как?

      – Моих не видел давно. Они у меня в Штатах заморских.

      На этом любезность генерала поутихла, и после недолгого молчания во время трапезы Минин завел разговор о произошедшем:

      – Вы знали, что глава уйдет в отставку?

      – Да.

      – Будут ли какие-то распоряжения по нашему проекту теперь?

      – Ну, вы продолжайте растить Национальную Идею, как и растили. А мы будем Подвиг Народа Великой Войны пока использовать. От вас требуется альтернатива, ветеранов все меньше, а молодых пока не нарастили…

      Генерал тогда еще не знал, что эта альтернатива была не обязательна. Что чем дальше событие отодвигалось в веках, тем проще им могли распоряжаться.

      Что всего через двадцать лет Война Великая станет символом массовой культуры, крайне прибыльным действом с толпами ряженых и показательным прогоном орудий перед патриотично настроенными гражданами с младенцами в военных костюмчиках на руках.

      Сам же Минин обычно смиренно ходил в этот день в церковь и ставил свечки за отца, прошедшего всю войну. Благодарил. А еще поминал убитых и тех, кто убивал. Потому что видел секретные военные архивы и все, что безмолвно в них застыло…

      Генерал, не дожидаясь официанта, сам разлил содержимое графина по охлажденным рюмкам и продолжил:

      – Вы, как и прежде, имеете статус особый, и вашему отделу пора переходить к испытаниям человеческим. Заканчивайте штамповать овец и свиней. Через полтора года мы должны получить результат, к июню, желательно, чтобы даты рождений оригинала и результата были рядом.

      – Группы семей уже отобраны.

      – Ну что же, в новом тысячелетии чудо сотворим! Выпьем!

      В конце века двадцатого в стране великой для участия в проекте государственном рассматривались тысячи суррогатных матерей и десятки семей для дальнейшего воспитания ребенка, созданного силой науки. Граждане, замеченные в поликлиниках и центрах репродукции: госслужащие, силовики, врачи, философы и психологи, – подверглись тайному и тщательному исследованию и наблюдению