Между ударами сердца. Кирилл Казанцев

алкоголик.

      Пошатываясь, придерживаясь за стены, он двинулся на кухню. В раковине громоздилась немытая посуда. На столе покоилась высохшая до состояния кирпича буханка хлеба. Рядом с ней в трехлитровой банке под белым слоем плесени плавал распухший соленый огурец. Татуированный мужик поднял банку двумя руками, прикрыл глаза, чтобы не видеть плесень, задержал дыхание и пару раз глотнул перекисший рассол. Легче не стало, лишь тошнотворный ком подкатил к горлу. В голове что-то противно потрескивало, отдаваясь покалыванием в ушах. Мужчина смотрел на холодильник. Вернее, на то, что когда-то было холодильником. Теперь же перегоревший прибор лишь по привычке использовался в качестве шкафа для продуктов. Конечно же, постаравшись, на свалке возле контейнеров можно было бы подкараулить вполне исправный старый холодильник, выброшенный соседями, но для этого следовало приложить кое-какие усилия.

      Татуированный точно знал, что спиртного внутри грязно-белой жестянки с дверцей нет, но полупьяное состояние заставляло верить в чудо. Мужик осторожно опустился на колени и принялся молиться:

      – Холодильничек, родной, дай мне бутылку водки. Ну, хотя бы полбутылки. Ты же видишь, как мне плохо. Могу и помереть. Выбросят тебя тогда. Кому ты будешь нужен? Ты же можешь сделать это. Сжалься надо мной…

      Этот странный ритуал возник после того, как однажды нежданно-негаданно хозяин квартиры обнаружил у себя в холодильнике спасительную чекушку. Накануне он был настолько пьян, что даже не заметил, что у него в гостях побывал собутыльник, которого в пьяном угаре он вскорости выбросил за дверь.

      – … холодильничек, миленький, – шептали пересохшие губы, пальцы тянулись к рукоятке дверцы.

      И тут во входную дверь постучали. Обычно это не сулило ничего хорошего. Те, у кого было на что выпить, к татуированному не приходили. Могли нагрянуть эксплуатационники – за квартиру хозяин не платил уже больше года, и его грозились выселить.

      – Сделай мне бутылочку, а потом будь, что будет, – за открытой дверцей оказались только распухший пакет кефира, банка с недоеденной горчицей и высохшая шкурка от сала в промасленном обрывке цветной рекламной газеты.

      Деликатный стук во входную дверь повторился. Коммунальщики так не стучали бы. Наверняка уже принялись бы грозить, что отключат электричество, воду и канализацию.

      – Эй, – долетел до слуха татуированного мужской голос. – Похмелиться хочешь? А то я уйти могу.

      Услышанное сперва показалось слуховой галлюцинацией. Но тут же в голове у похмельного мужика возникла бредовая мысль, что спасителя мог прислать намоленный холодильничек. Почти без колебаний он пошел открывать.

      На пороге увидел хорошо одетого кавказца с портфелем и уставился на него.

      – Могу я войти? – подчеркнуто вежливо поинтересовался Аслан.

      Татуированный посторонился. Кавказец шагнул в квартиру, закрыл за собой дверь и без лишних слов расстегнул портфель. Жестом фокусника он извлек